Ментовский вояж

— Рой Гронфилд — отставной полковник из Штатов. Проповедует культ самца-супермена. Полетел, естественно, чтобы доказать всему миру, на что годятся «настоящие мужчины из Техаса».

— Еще один закомплексованный хрен. — Я вздохнул: голова отказывалась работать, а интуиция уже крепко спала.

— И последняя в нашем списке… — Ирина тоже устала — глаза ее напоминали два глубоких омута. — Лайла Блери. Француженка. Ее дед был кореец, служил в северокорейской армии. Родители ее в раннем возрасте погибли в авиакатастрофе, а вырастила тетка-кореянка. Манерой поведения она, конечно, напоминает… эту… как ее… женщину легкого поведения.

Все же Ирина не способна перешагнуть барьер грубого лексикона, хоть и изменят ее, скорее всего, марсианские условия.

— Интересно, а почему вы так решили? Лично мне Лайла показалось просто чувственной женщиной и не более.

Ирина немного замялась:

— Вы просили свои ощущения тоже говорить? Вот я и говорю, что чувствую.

Мне показалось, что женственность Ирины имеет мощность, близкую к ядерному реактору, и попавшие в него так называемые женщины-вамп сгорают в этом поле в считаные секунды.

— Спасибо большое за вашу информацию… — начал было я, как вдруг раздался хриплый и низкий собачий лай, и из распахнутых и покосившихся ворот ангара выскочило трое церберов пегой окраски, в которой изобиловали пятна ржавого цвета. Они бросились на нас с Ириной. Полутора метров в холке им хватало, чтоб тяпнуть нас за стремена или даже за икры. Я стрельнул из автомата в воздух, двумя одиночными. От этого только усилилось злобное рычание. Они почти добежали до меня, и я испробовал старый проверенный способ — дал очередь по песку перед вожаком. Брызнули в разные стороны облачка песчинок, одному, видимо, попало в глаза, и он взвизгнул. Остальные стали чихать, пытаясь продолжить лаять. Вдруг раздался выстрел, вожак заскулил и повалился на бок: это Йорген со своих арьергардных позиций не удержался и решил пострелять… Последнее время он просто стер из своей памяти директорию под названием «дисциплина». Мне было досадно, что у хорошего Охотника начинают брать верх рефлексы отморозка: с церберами управился бы и я один, к тому же их мало. У отдыхающих тоже было право на ношение оружия, но по инструкции без приказа Охотника они не могли его использовать.

Оставшиеся собаки с хриплым лаем стали носиться кругами, но было понятно, что нападать они боятся. Йорген прикончил еще одну.

— Боекомплект экономить! — крикнул я, обернувшись на Йоргена.

Тот только криво ухмыльнулся. Я пожал плечами и взглянул на Ирину: она смотрела на истекающих кровью собак с неким налетом жалости и отвращения. Цербер, продолжая хрипло гавкать, побежал в долину.

— Всем оставаться на своих местах! — вновь крикнул я под неумолчный треск индикаторов радиации. — Охотник Сибилла и я осмотрим здание.

Я отдал такой приказ назло Йоргену: пусть посидит в седле вместе с отдыхающими и покараулит их, пока мы с Сибиллой разомнем затекшие конечности. Надежды на то, что Йорген задумается над своим поведением, у меня конечно же не было. Просто он опять представит себе в красках, как душит меня ремнем от автомата.

— Это опасно? — спросила меня Ирина.

— Да нет, — махнул я рукой, — не более чем ночная прогулка в круглосуточный магазин в выходной день где-нибудь на окраинах Москвы.

Я улыбнулся.

— Вы бывали в Москве? — Она удивленно подняла брови.

— Доводилось. — Я спрыгнул с седла.

Вдруг мое внимание привлекла композиция из вбитых в глинистую почву между плитами ржавых болтов: три были вбиты треугольником, два — подряд и два перекрещивались.

— Ага… — сказал я задумчиво вслух.

— Вы что-то заметили? — Ирина с тревогой прищурилась.

— Охотники оставили знаки у входа.

— И что они означают?

— Треугольник, — я показал себе под ноги, — значит: здесь есть церберы, — правда, мы их уже видели. Два подряд — значит: крысы. А два перекрещенных — в бытовом секторе можно переночевать.

— Интересно, — сказала Ирина.

Сибилла уже подошла ко мне.

— Пошли глянем, что да как? — Она держала свой «абакан»[9] за ствол, закинув его на плечо, как будто это лопата или теннисная ракетка.

— Пошли, — кивнул я, и мы направились к воротам гаража.