Мэнцзы

1) Гун-Ду-цзы сказал: Гао-цзы говорит, что человеческая природа ни добра, ни недобра.

2) Другие утверждают, что природа человека может быть и доброю, может быть и недоброю. По этой причине в эпоху князей Вэнь и У народ любил добро, а в царствование князей Ю (781-770) и Ли (878-827) он любил жестокости.

3) Некоторые утверждают, что есть люди с доброю природою, и есть и с недоброю. Этим объясняется, что при таком государе, как Яо был такой негодяй, как Сян; у такого отца, как Гу Соу был такой сын, как Шунь; у такого племянника, как Чжоу, (злодей), бывшего притом государем, были такие люди (дядья), как Вэй'ский владелец Ци и князь Би Гань[10].

4) А вы утверждаете, что природа человека добра. В таком случае все те неправы? Мэн-цзы отвечал: Да, если природа повинуется естественному движению (чувству), то она может сделаться доброю. Вот что я разумею, говоря, что природа человека добра[11].

5) И если люди не делаются добрыми, то это не по вине их способностей (к добру).

6) У всех людей есть чувство сострадания, есть чувство стыда и негодования, есть чувство почтения и благоговения, есть чувство правды и неправды. Чувство сострадания — это человеколюбие; чувство стыда и негодования — это справедливость; чувство почтения и благоговения — это правила приличия; чувство правды и неправды — это способность познания. Человеколюбие и справедливость, правила приличия и способность познания — они не извне вливаются в нас, а мы их действительно имеем в себе, но только не думаем о них. Поэтому и сказано: «Если будете искать их, то найдите, а если оставите в стороне, то потеряете их». С утратою их, одни удаляются от добра на расстояние вдвое большее, другие впятеро большее, а некоторые на бесконечное расстояние и вследствие этого не в состоянии использовать в полной мере свою способность к добру[12].

6) В книге стихотворений сказано: «Небо произвело человечество. Каждый предмет имеет свой определенный закон. Человечество одарено постоянною (доброю}природою и потому любит эти прекрасные добродетели». Конфуций сказал: «Сочинитель этой оды знал основы (нашей природы)», поэтому и сказал, что всякий предмет непременно имеет свой определенный закон. Человечество одарено постоянною (доброю) природою, потому и любит эти прекрасные добродетели[13].

Ст. VII.

1) Мэн-цзы сказал: В урожайные годы большая часть молодежи бывает доброю, а в голодные — злою. Такая разница происходит не от тех природных качеств, которыми наградило их небо. А случается это так оттого, что (бедствия голода) погружают их сердце во зло[14].

2) Теперь возьмем для примера ячмень и рожь; они посеяны и заборонены; земля, на которой они посеяны была одинакова, время посева их также одно; быстро они растут и к должному времени созревают. В этом случае, хотя и была бы разница в продукте, то она будет зависеть от тучности или бедности почвы, от количества влаги, питавшей растение и от неодинаковости человеческой работы[15].

3) Таким образом, все однородные предметы походят один на другой. Почему же только по отношению к человеку допускается в этом сомнение? Святой человек со мною однороден.

4) Поэтому Лун-цзы сказал: Если кто-либо, не зная размеров ноги, сделает башмаки, то я уверен, что они не будут лукошком. Сходство башмаков обусловливается тем, что ноги у всех одинаковы[16].

5) Отношение ртов ко вкусам есть то, что они получают одинаковый смак. Сам И-я только прежде меня смаковал (ухватил) то, что смакует мой рот. Положим, что отношение его рта ко вкусу было таково, что его вкус был отличен от вкуса других, подобно тому, как это имеет место по отношению к неоднородным с нами собакам и лошадям, то почему же все гурманы следуют в своих вкусах И-я? То, что в деле вкусов все гонятся за И-я, обозначает, что рты у всех сходны[17].

6) То же самое в отношении слуха — все гонятся за музыкантом Хуаном, а это указывает, что уши у всех сходны[18].

7) То же самое в отношении глаз. Относительно Цзы-ду не было человека, который не сознавал бы его красоты; не признававший его красоты был бы безглазый[19].

8) Из этого следует, что рты людей сходятся в получении тех же самых вкусовых наслаждений; их уши — в наслаждении теми же самыми звуками; их глаза — в признании той же самой красоты. Неужели только их сердца не имеют ничего общего? Что же общего (одинакового) имеют они? Это присущие им законы и долг справедливости. И — мудрец — он только прежде меня уразумел то, что обще нашим сердцам. Поэтому законы природы и долг справедливости также приятны моему сердцу, как мясо травоядных и хлебоедных животных приятно моему рту[20].

Ст. VIII.