Менжинский

Ленин и большевики, работавшие в редакции «Пролетария», в это время были заняты подготовкой всероссийской партийной конференции. Подготовка к конференции проходила в острой борьбе с ликвидаторами и отзовистами. Заграничный кружок Богданова — Алексинского выдвинул сектантский лозунг созыва «чисто большевистского съезда», тем самым отзовисты пытались сорвать усилия Ленина, направленные на сплочение всех партийных сил. Потерпев провал в своих попытках, они стали добиваться мандатов на конференцию. На конференцию польской социал-демократии, которая состоялась в октябре 1908 года в Кракове, поехал один из лидеров отзовизма, Г. Алексинский. Присутствовал на ней и Менжинский, который прибыл в Краков под именем «князя Старосельского». Алексинский пытался провести на конференции отзовистскую резолюцию и получить мандат на общероссийскую конференцию. Польские социал-демократы отзовистской резолюции не приняли и поддержали ленинскую линию.

В конце 1908 года издание «Пролетария», в редакции которого в это время работал Менжинский, было перенесено в Париж. В Париж приехал и Ленин. Здесь, в Париже, с 21 по 27 декабря проходила V Общероссийская партийная конференция. Менжинский на эту конференцию не был приглашен. Заведующий заграничной агентурой охранного отделения в отчете о конференции в департамент полиции сообщил, что Ленин «воспротивился приглашению Алексинского и Старосельского-Менжин-ского на конференцию». Кстати сказать, благодаря этому донесению охранное отделение напало-таки на след исчезнувшего Менжинского. В делах охранного отделения появляется «справка по центральному справочному алфавиту на Степинского-Менжинского без имени и отчества», в которой указаны индексы дел охранного отделения, где фигурирует Менжинский и ниже вывод красным карандашом: «Старосельский (Доров, «Степинский») и есть Менжинский».

Почему Менжинский, один из образованных марксистов и активных деятелей революции 1905–1907 годов, в период реакции разошелся с Лениным и оказался в рядах отзовистов, а затем и впередовцев?

Оторванный от России, от российского рабочего класса, он, как и другие отзовисты, не понял новых политических условий, порожденных поражением революции, необходимости выработки новой тактики, использования новых форм и методов работы в массах.

Процесс гниения и разложения буржуазной интеллигенции, выступавшей попутчиком в революции, а теперь переметнувшейся в лагерь реакции, не мог не вызвать в душе истинного революционера, каким был Менжинский, чувства глубокого негодования и отвращения. Менжинскому, конечно, было известно заявление сменовеховцев о том, что «не только нельзя мечтать о слиянии с народом — бояться его мы должны пуще всех казней власти и благословлять эту власть, которая одна своими штыками и тюрьмами еще ограждает нас от ярости народной». Негодование и отвращение требовали активного действия. И это действие Менжинский представлял себе в «необходимости сохранения нелегальной организации, которой должна быть подчинена легальная работа, в том числе и думской фракции», «сохранения и усиления военных организаций и проведения деятельной пропаганды в войсках».

Это было, конечно, заблуждением. Менжинский не знал истинного положения в военных организациях, которые многочисленными полицейскими «ликвидациями» были разгромлены или загнаны в глубокое подполье. Требовать в то время от них активных действий было бы вспышкопускательством и авантюризмом. Менжинский, как и другие отзовисты, был «нетерпеливым революционером», не желающим примириться с поражением революции, с медленным ходом событий, с необходимостью упорной, систематической кропотливой работы.

Для отзовистов было характерно стремление «одним ударом» покончить с трудностями периода реакции, перескочить через необходимые этапы развития. Эти взгляды отзовистов на Парижской конференции изложил их представитель Лядов. Отвечая Лядову, Ленин доказывал, что политическое положение в России изменилось самым коренным образом, и это изменение требует соответственной перемены тактики. Упорно и уверенно повторял Ленин многократно в течение конференции: «Ни на какие крайности мы не пойдем. Мы научимся использовать по-большевистски Государственную Думу» [5].

Немаловажным обстоятельством, толкнувшим Менжинского на позицию отзовистов, «левых революционеров», была, конечно, и эмиграция. Не случайно позже Ленин писал, что он сам, будучи эмигрантом, несколько раз стоял на слишком левых позициях и что он далек от мысли упрекать в этом преданных, верных и заслуженных революционеров.