Мера человек: Выбор

Распущенные русые волосы, в плечах явно шире меня. Командор сидел в центре на раскладном троне, держа в руках сильверитовый кубок с яркой ауритовой росписью. Деревянная конструкция с натянутой на нее тканью поскрипывала под его весом, и человек каждый раз недовольно морщился.

Роскошь и скрип несовместимы.

Он был одет в атласные штаны, и едва успел застегнуть шёлковую рубаху. Ну, голубой шёлк и красные атласные ткани для человека наверняка простой наряд. На плечо накинут роскошный меховой плащ, и жёлтые шерстинки искрились.

На лице явные следы двухнедельного безделья с выпивкой, он то и дело морщился, пытаясь сфокусировать на мне похмельный взгляд.

Но мера человека чувствовалась прекрасно. Его мощь заливала всё пространство шатра, и я понял — для меня всё может закончиться прямо здесь.

«На колено, Марк!» — шёпотом просвистела Хали.

Я впопыхах опустился на пол, чуть не свалился, и прижал руку к земле. Стало полегче. Испарина так и покрывала мой лоб.

На землю капнула кровь с моей раны, и командор недовольно нахмурил брови, наклонился, подхватил с земли тряпицу и бросил мне.

— Промокни рану, зверь.

Это оказался дорогущий шёлк, мягкая ткань едва чувствовалась между пальцами.

Я округлил глаза, опустился даже на второе колено, и забормотал:

— Великий господин, это… я… боюсь, такая дорогая вещь…

— Зверь, не зли меня, это всего лишь тряпка. Я жду доклад.

— Благодарю, это великая…

— Доклад!

Он пригубил вино, чуть коснулся лба и поморщился. Да уж, даже третью меру, оказывается, тоже может мучить похмелье.

— Шмелиный Лес пал, господин…

Глаза смотрели на меня, ничего не выражая, и ждали продолжения. Он с трудом переваривал информацию.

— Госпожа великий мастер четвёртый перст…

— Издеваешься, зверьё пустое?! — кубок полетел в меня, я сделал вид, что едва успел прикрыться.

Красные брызги попали на меня, и разлетелись по роскошным меховым паласам. Командор даже не обратил внимания — не ему оттирать, для этого есть первухи.

Я лизнул вино. Неплохое.

— Это что, похоже на дворец приора? Мне вся эта хрень с перстами не нужна, — и он опять устало коснулся лба, — Где Геллия?

Мои губы задрожали, ведь очень страшно рассказывать такие новости.

— Дичь поганая, если ты будешь молчать, я так и так отрублю тебе голову!

— Её нет, господин. Отрубили голову.

Командор поражённо замолчал, округлил глаза. Меня коснулись коготки его внимания, но он тут же поморщился, и опять откинулся на троне, застонал от боли. Да, с похмельем магия несовместима.

Человек встал, прошёл к столу, взял другой кубок и снова плеснул себе вина из кувшина. Отпил, повернулся:

— Долго буду ждать?

Я стал рассказывать. О том, что напал какой-то отряд зверей, поломал то, что строили в деревне Рогачей, там был какой-то человек с огромной силой. У границ леса, говорят, стоит Зигфрид, и это всё его происки.

— Ты мне что, хочешь сказать, Геллию с её отрядом убил всего лишь один человек?

— Там были ещё звери седьмой ступени. А тот человек ударил меня мерой, — на ходу соображал я, пытаясь, чтобы только эти мысли отражались в моей голове, — У меня провалы в памяти.

— Оно и ясно, хрень всякую городишь, зверьё тупое, — он усиленно тёр переносицу, — Человек, говоришь?

— Да, господин.

— Наверняка Зигфрид. Она же его родственница, он давно охотится за ней, хочет вычистить Хродрикову кровь, — зло бросил командор, — Теперь ясно, почему она молчала. Даже оракул связаться с Лесом не могла.

Он вернулся в центр, плюхнулся на трон, и недовольно прислушался к скрипу конструкции. Облегчённо откинул затылок на спинку.

— Дерьмо нулячье! Все молчат. Из столицы ничего, только пришла эта шлюха, командует тут, — он чуть понизил голос, потом опять гаркнул, — Лес молчит! Разведчики исчезают.

Потом стал кивать своим мыслям, время от времени морщась и отпивая вино с громким хлюпаньем.

— Ты крупноват для зверя, — он оценивающе посмотрел на меня, — Ты служил моему брату? Он ушёл пару недель назад в Шмелиный Лес, на подмогу Геллии.

Командор испытующе посмотрел на меня.

— Командор Ламбер… — я стал хмурить лоб, — Ландо…

«Я сейчас, — Хали нырнула в мою память, — Ландоберкт!»

— Ламбро… друхт! — закончил я, и обречённо склонил голову, — Его убили, великий мастер.

«Марк, ты что творишь?! Ландоберкт, я же сказала».

Лицо командора помрачнело.

— Я знаю, — он встал, плеснул ещё вина в кубок, и зашагал, пошатываясь, по шатру, — Набрал себе зверьё пустое, которые даже имя командора выговорить не могут.

Он стрельнул в меня взглядом. И я вжал плечи.

«Ой, как ты мог!»

— Это мой младший брат, этот Ландоберкт. Конечно, ему не повезло с именем, мне попроще досталось. Ты знаешь, кто я?

Я поджал губы, посмотрел исподлобья.

— Мне разведчик сообщил, — уклончиво ответил я, — Вы командор Жёлтого приора.

— Да эта шваль тоже не может выговорить. Я Кальтенберкт, зверьё пустое, — он со стуком поставил кубок на стол, красная жидкость выпрыгнула и плеснулась на куриные ножки рядом, — Впрочем, если б ты выговорил имя моего брата, я б тебя казнил.