Мера ее вины

— Нет, но все корпоративные ужины одинаковы. Сразу после окончания колледжа я работал в страховой компании. Самым важным на таких мероприятиях для меня было то, чтобы не напиться и не опозориться. А потом я стал плотником. Мне и по сей день иногда снятся кошмары о том, что я работаю в офисе.

Лотти усмехнулась, стараясь удержать улыбку, но потом нахмурилась. Наклонила голову; на глаза неожиданно навернулись слезы.

— Боже мой… Прости. Какая же я дурочка, — произнесла она, вытирая глаза.

— Со мной, пожалуйста, так не надо. Смелой надо быть с людьми, которым совершенно наплевать на тебя и на твое мнение, — заметил Кэм и протянул ей свою салфетку в качестве запасной, если ей не хватит своей.

— Пожалуйста, не надо меня жалеть, а то я еще сильнее расплачусь — Лотти отвернулась к стене.

К их столику подошла уже не такая сонная официантка, неся поднос с чашками, тарелками и приборами. Когда Лотти снова повернулась к Кэмерону, то увидела, что он протягивает в ее сторону вилку с блинчиками, пропитанными кленовым сиропом.

— Ешь, — сказал он. — Это то, что доктор прописал, или что-то из этой серии.

Лотти улыбнулась, взяла вилку, с удовольствием проглотила сладкие масленые блины и набрала в легкие воздуха, чтобы что-то сказать.

— Нет, — запротестовал Кэмерон, качая головой. — Ты должна съесть все, что лежит на твоей тарелке, и выпить кофе. Не надо ничего объяснять. Просто молчи, пока не доедим. Договорились?

— Договорились, — ответила она и расслабилась от того, что ей не надо ничего придумывать и объяснять.

Кэмерон начал говорить о том, с чем он больше всего любит блины. Сначала Лотти вежливо улыбалась, а потом постепенно забыла о том, что совсем недавно расплакалась.

Она закончила есть раньше Кэмерона, потому что тот не только ел, но и болтал без умолку. Он засунул в рот остатки блинов; она вытерла губы салфеткой, положила ее на тарелку и пожаловалась:

— У меня такое ощущение, что я уже не представляю собой никакой ценности. В первый раз я почувствовала это, когда оказалась присяжной в суде; во второй раз — в пятницу во время ужина. Кто-то из присутствовавших отнесся ко мне свысока, я огрызнулась, и в результате Зэйн за все выходные не сказал мне ни слова. Понимаю, что все это смешно, что мне в жизни очень повезло, но ничего не могу с собой поделать. Я не хочу быть человеком, который только и занимается тем, что ухаживает за своими, когда в это время жизнь других — сплошное приключение. Иногда мне кажется, что я физически становлюсь меньше, как садится белье при слишком горячей стирке.

Кэмерон сжал ее пальцы, потом убрал руку, откинулся на спинку стула и сцепил ладони за головой. Лотти смотрела на него и ждала, что он скажет.

— Я не считаю, что люди сами по себе внезапно начинают чувствовать, что становятся меньше, и их самооценка понижается, — тихо произнес он, раскачиваясь на задних ножках стула. — Человек не запрограммирован на это. Мне кажется, надо найти ответ на следующий вопрос: кто виноват в том, что ты так себя чувствуешь?

Лотти оторвала от него взгляд, взяла со стола солонку, высыпала немного соли на ладонь и начала перебирать ее идеально накрашенным ногтем.

— Ты можешь не отвечать на этот вопрос, — продолжал Кэмерон. Он перестал раскачиваться на стуле, протянул руки и взял ее ладони, высыпав соль на деревянный стол.

— Рассыпать соль — это к беде, — вспомнила Лотти народную примету. Надо тут же кинуть щепотку через левое плечо. У каждого из нас есть свои приметы и суеверия.

Потом она подумала о том, что ладони у Кэмерона теплые, но совсем не липкие. Ее собственные ладони наверняка были мокрыми, но это ее уже не волновало.

— Не хочу показаться банальным, но ты гораздо больше, чем жена и мать. Насколько я понимаю, только ты и Джек из всех присяжных поняли, что рано судить женщину лишь потому, что тебе показали идиотского ежика. Надо быть смелым, чтобы идти против мнения большинства, и это качество у тебя есть. И ты не дала себя в обиду, когда я плохо с тобой обошелся. Если честно, я тогда тебя так испугался, что с трудом заставил себя извиниться. И я рад, что ты меня простила.

— Но я тебя тогда не особо и осадила, — тихо произнесла Лотти, думая о том, что скоро он отпустит ее ладони, и надеясь, что только не сейчас.

— Перестань, еще как осадила! Ты особо себя не сдерживала, а на следующий день вкатила мне по полной, причем вела себя с большим достоинством и самоуважением. Так что подумай над тем, что я тебе сказал. Кто в твоей жизни делает так, что ты чувствуешь себя маленькой и незначительной?

Тут прозвенел звоночек на входной двери, этакая милая старомодная деталь интерьера, и Лотти, глядя на вошедшего в кафе посетителя, моментально отдернула руки.

— Нам пора идти, — тихо произнесла она, наклоняясь, чтобы поднять с пола свою сумку.

— Извини, я, наверное, позволил себе лишнего. Просто мне было ужасно неприятно видеть, как ты расстроилась. Ты заслуживаешь в этой жизни гораздо большего, чем сейчас получаешь, — сказал он.