Мера любви

— Простите меня! — прошептал он. — Я забыл, кто вы. Я потерял рассудок! Вы само искушение! Почему моя мать послала ко мне не самую уродливую из своих приближенных, а Венеру во плоти? Она ведь меня знает! Она знает, как трудно мне пропустить прелестное личико, красивое тело, а вынужденное затворничество лишь обострило мои желания. И все-таки она послала мне вас, самое прекрасное создание, какое я когда-либо видел!

— Она знала, что я еду в Бургундию, она доверяет мне… — Катрин умолкла. Неожиданно в голову ей пришла странная мысль: не было ли у Иоланды намерения, посылая се к сыну, порадовать его немного? В принесенном ею письме не было ничего политически важного. Однако, передавая Катрин послание, королева горячо поцеловала ее со словами «Вы мне сторицей вернете то, что я сделала для вас…» Иоланда прекрасно знала Катрин, ее сомнительные приключения, чтобы предположить, что она не откажет в часе любви несчастному пленнику. Матери позволительны такие странные мысли, и она может попросить подругу о подобной услуге. Катрин тихо подошла к Рене, стоявшему к ней спиной, слезы на его щеках блестели при свете свечей. Ее тонкая рука с изумрудом, сверкающим словно глаз колдуньи, сжала руку короля.

— Это я должна просить у вас прощения, сир! Ваша мать прекрасно знает, что делает! Если я вам нравлюсь, я ваша…

Она почувствовала, как дрожит его тело. Он повернулся к ней, обнял за плечи и посмотрел на нее долгим взглядов такую изящную и хрупкую в этих облегающих штанах, подчеркивающих округлость бедер, стройность ног, золотисты волосы, дождем ниспадающие на белую рубашку.

— Вы не только прекрасны, но и милосердны, моя дорогая. Но вы слишком дороги мне, чтобы я воспользовался вашей добротой. О! Я не отказываюсь от мысли любить вас. Наоборот, я буду жить отныне в ожидании ночи, когда вы сами, без принуждения приедете ко мне и будете не жалеть меня, а хоть немного полюбите,

Он нежно поцеловал ее в лоб, поднял сброшенный камзол и помог одеться, затем отошел к камину, чтобы лучше видеть, как она причесывает волосы и прячет их под шапочку. Рене протянул ей накидку и, прежде чем накинуть Катрин на плечи, взял ее руку в свою ладонь и поцеловал.

— Вот вы опять сеньор де Майе, — вздохнув, сказал он. — Пора позвать вашего «милого» кузена.

Жак, видимо, был недалеко, так как появился, словно чертик из ларца.

«Он, должно быть, лишь прикрыл дверь и подслушивал, — подумала Катрин. — Слава Богу, что его мучение не было долгим!»

Руссе с облегчением выпустил Катрин из комнаты. Он так торопил ее, что она едва успела попрощаться с королем подобающим образом. Он сгорал от нетерпения увести ее t! подальше и задать вопрос, который жег ему язык.

— Что произошло? — отчеканил он, схватил Катрин за край накидки на первой же лестничной площадке. Она едко улыбнулась:

— Ничего, друг мой, ровным счетом ничего.

— Он вас не…

Она пожала плечами.

— За десять минут? Вы не слишком обходительны, мой дорогой капитан! В любом случае я надеюсь, что вы вылечились от вашей подозрительности?

— Что вы хотите этим сказать?

— То, что вы должны время от времени пускать сюда миловидную молоденькую и довольно глупую служанку, хотя бы для того, чтобы привести в порядок этот сарай, куда вы посмели поместить короля. Спокойной ночи, мой дорогой «кузен». Да, чуть не забыла, вы позволите дать вам еще два совета?

— Почему бы нет? Продолжайте.

— Хорошо, сначала постарайтесь найти двух-или трехмесячного щенка, хоть немного похожего на несчастного Раво, и еще, возьмите себе за правило заставлять пробовать все, что подается вашему пленнику.

— Вы решили, что я сам бы до этого не додумался? — вне себя от гнева закричал Руссе. — Вы принимаете меня за дурака, мой «кузен».

Катрин рассмеялась, ловко вскочила на лошадь, которую подвел слуга, и, пришпорив ее, галопом выскочила из дворца бургундских герцогов и скрылась в лабиринте темных дижонских улиц.

Приехав во дворец Морелей-Совгрен, Катрин увидела, что Готье наконец вернулся. Явно уставший, он сидел с Беранже на кухне и жарил каштаны, попивая красное вино.

— Слава Богу, вы здесь! — воскликнула Катрин со вздохом облегчения. — Куда вы пропали? В какую еще авантюру пустились? Вы не знаете Дижона, и, только приехав, вы…

— Пусть я не знаю Дижона, но я знаю мужчину, за которым следил, он из отряда Дворянчика: я за ним ходил весь день, он меня познакомил с этим городом. А вы сами, госпожа Катрин, не пускаетесь в авантюры? Вы возвращаетесь со службы в таком наряде?

Графиня пожала плечами, сняла перчатки и, подойдя к огню, протянула свои озябшие руки. Она чувствовала себя уставшей, но голова была удивительно ясной.

— Мне удалось повидать короля, к счастью, так же, как вы обнаружили кого-то из отряда Дворянчика, я встретилась с другим в Новой башне. Да к тому же за делом: сегодня вечером была совершена попытка отравить Рене д'Анжу!

Готье на минуту перестал помешивать каштаны на сковородке и удивленно поднял брови:

— В тюрьме, во дворце?