Мера любви

— Зачем? Самые бесстрашные солдаты пугаются, когда речь заходит о Маладьер. Это проклятое место, где царит страшное зло. Если только было бы возможно окружить его, чтобы никто не смог выйти! Хотя, чтобы вытащить людей Дворянчика, надо туда сначала войти.

— Но ведь сбежавшие преступники и люди Дворянчика входят туда! Ваш капитан, может быть, так же смел, как они, и сможет найти нескольких отважных мужчин. Я готов!

— И я, — промямлил ему в тон Беранже, стараясь перебороть свой страх.

— Прекрасно! Тогда, госпожа Катрин, если мы хотим атаковать на рассвете, надо решиться сейчас. Посмотрим, насколько храбр ваш друг.

То, что произошло в Новой башне, было слишком серьезно, чтобы Руссе позволил виновному проскользнуть сквозь пальцы. Не могло быть и речи, чтобы кто-то из его людей отказался выполнить свой долг. Впрочем, капитан никогда не оставлял за ними права выбора.

— Тех, кто отступит, ждет виселица! — объявил он своим солдатам, ни живым ни мертвым при мысли о посещении Маладьер. Но, заботясь о безопасности отряда, Pycce приказал выдать воинам повязки и уксус, чтобы их смачивать.

Через два часа беглец и несколько головорезов, превративших ночные улицы Дижона в вертеп, были задержаны, но не в лепрозории, а на соседней ферме, где разместилась прислуга из таверны Жако де ля-Мера. Они были закованы в цепи и под охраной доставлены в тюрьму.

В этот день сомнительное заведение даже не открыло ставни. Простая табличка украсила входную дверь. Она гласила, что из-за похорон в провинции таверна несколько дней будет закрыта.

Глава пятая. СОШЕСТВИЕ В АД

Площадь Моримон, лобное место Дижона, имела странный, жутковатый вид. На ней было установлено специальное приспособление — острое, как нож гильотины.

Посреди площади, прямо напротив могущественного аббатства Моримон, возвышался сам эшафот — прямо -

Угольное двухметровое сооружение с двумя лестницами по бокам.

На этом постаменте из почерневшего дерева, блестящем от запекшейся крови, был установлен крест. По обе стороны эшафота находились виселица и колесо, похожее на остов катафалка. Орудия смерти уже не пугали привыкших ко всему людей. Более того, это место стало их излюбленным местом развлечений, когда одному или нескольким приговоренным к казни случалось играть первую роль.

В это серое ненастное осеннее утро площадь была черна от народа. Зрители разместились даже на крышах редких домов и на мельнице.

Ожидаемое представление обещало быть необычным и интересным. На этот раз мэтр Арни Синьяр, дижонский палач, задумал сварить приговоренных живьем. Котел использовался редко, он предназначался фальшивомонетчикам и дорожным грабителям.

Городские жители решили ничего не пропустить. Публика, отгороженная ровным кордоном вооруженных солдат в шлемах, завороженно смотрела на палача и его подручных. Мэтр Синьяр был одет в облегающие штаны кроваво-красного цвета, заправленные в черные кожаные сапоги; голову его покрывал красный капюшон. Он был похож на дьявола со своими узловатыми руками, на которых извивались, словно синие гадюки, проступившие вены. Палач наполнил огромный медный котел водой и маслом и зажег огонь.

— Неужели они собираются бросить живых людей в эту кастрюлю? — прошептал Беранже, дергая Готье за рукав. — Я не уверен, что хотел бы смотреть на это.

Юноши устроились на невысоком каменном парапете, окаймляющем Сюзон. Таким образом они, особенно Готье, который был намного выше своего юного друга, оказались в выгодном положении по сравнению с людьми на площади. Бывший студент дружески похлопал пажа по плечу.

— Я тоже, — ответил он с ободряющей улыбкой. — Но мы здесь не для того, чтобы любоваться этой каннибальской расправой, а посмотреть, не произойдет ли что-нибудь важное, не попытается ли Дворянчик спасти своего человека из котла Люцифера. Как раз на это и рассчитывает сеньор де Руссе. Посмотри, он там, около судейской трибуны. Он не только удвоил число лучников, поставив своих людей, но и сам вооружился, словно собирался покорить провинцию. Капитан плохо выглядит и не перестает вглядываться в толпу. Он кого-то высматривает. Если хочешь знать мое мнение, я Уверен, что ему так же приятно, как и тебе, вдыхать этот ужасный запах масла, ему все равно» — повесят или выпотрошат преступника, в любом случае лучше, чем сварят живьем. Руссе надеется, что Дворянчик вылезет из своей норы, и он сможет рассчитаться с ним.

— Ты думаешь. Дворянчик придет?

— Это зависит от того, насколько ему дорог преступник. Но я в этом сильно сомневаюсь. Мы здесь уже три недели, и король Рене по-прежнему жив. До сих пор заговор не удался. Я не думаю, чтобы Роберт легко смирился с поражением, к тому же оно второе после Шатовилена. Появиться здесь — это безумие, но, может, у него достаточно сил справиться со всем гарнизоном, тогда он быстро овладеет городом!

— Пошли отсюда, ты же сам говоришь, что здесь ничего не произойдет!

— Я не говорил, что ничего не произойдет, я сказал, что не уверен. Ты же сам видишь, сейчас невозможно сделать и шага. О! Кажется, ведут смертников!