Мера Любви

— Я вовсе не умею, — возразил Джованни. — Я просто изучал музыку в курсе квадриума, и гитерн для меня был практическим занятием, не более того. Настоящий исполнитель — это совсем другое дело. Взять хоть нашего короля. Он сердцем играет, а я руками, понимаете? — Джованни улыбнулся, заметив, как де Бельвар нахмурился при упоминании Ричарда. — Не ревнуйте, вы же меня знаете.

Они поцеловались умиротворенно, с такой доверительной нежностью, как целуются только люди, привыкшие и прикипевшие друг к другу, но весь остаток дня де Бельвар был начеку, не позволяя королю приближаться к своему любимому. Вечером граф ловко изобрел предлог пораньше удалить Джованни в их комнаты.

Ричард отнюдь не был глупцом, если он и не понял в первый момент, насколько серьезные отношения связывают графа с так называемым советником, то одного дня в их обществе оказалось для него вполне довольно. Он не перечил де Бельвару, предпочитая хитро затаиться, как хищник, прячущий когти. Интрига, затеянная королем Англии, требовала времени.

Человек Ричарда, посланный в Марсель, вернулся только на следующий день, ближе к вечеру. Новостей о приближении большого флота он не привез, но и никаких слухов о его гибели тоже. Оставалось лишь надеяться на милость Божию.

Ричард самолично отправился в покои графа Честерского.

— Помолитесь, чтобы мой флот оказался в целости и сохранности, — попросил король. — Каким непосильным бременем оборачиваются порою наши добрые начинания. Я и думать не смею о том, что мои корабли совсем пропали, столько их построили, не меньше сотни, такое множество людей, воинов за Гроб Господень, так много оружия, так много средств в них вложено. О, милосердный Иисус, что мы станем делать, лишившись всего этого? Верно, Господь не желает успеха нашему походу.

— Мессир, отсутствие новостей порою тоже хорошая новость, — сказал Джованни, — не время еще отчаиваться.

— Может быть их задержали какие-то совершенно пустяковые причины, встречные ветра, или еще что-нибудь. Да вы сами потом посмеетесь над своими нынешними переживаниями, — продолжил де Бельвар.

— Вы совершенно правы, — согласился Ричард, — что бы я делал, если б вы не оказались сейчас рядом со мной, только благодаря вашему участию я еще и держусь, не поддаюсь унынию, мессир граф, мессир епископ, — Ричард протянул им руки. — Прошу вас, будьте моими компаньонами до самого Иерусалима, не оставляйте меня, Христом Богом молю. Вы так нужны мне.

Как можно было не принять столь сердечное предложение? Де Бельвар и Джованни согласились.

— И в залог нашей дружбы, прошу, отбросим условности, зовите меня по имени, — попросил Ричард. — Я для вас отныне не король, а неизмеримо больше, я ваш самый преданный друг, ваш брат. Ладно?

— Ладно, — кивнул де Бельвар. — Ричард.

— Гийом, — король обнял графа, похлопал его по спине. — Жан.

— Ричард, — ответил Джованни и позволил Ричарду обнять себя.

— Поедемте завтра же в Марсель, — предложил король, ободрившись. — Сколько можно здесь сидеть, в этом скучном Лансоне? У меня довольно с собой средств, чтобы нанять для нас и всех наших людей корабли, хотя бы до какого-нибудь порта в Ломбардии. Нет, правда, чем ждать у моря погоды, как говорится, — Ричард усмехнулся своему каламбуру.

— Хорошо, — согласился де Бельвар.

— Еще говорится: хуже всего ждать или догонять, — сказал Джованни.

И граф взглянул на него обеспокоено, но Джованни ничего не заметил, он вообще не смотрел в сторону де Бельвара, беспечный, самонадеянный маленький Жан был занят Ричардом и его проблемами.

Однако надо отдать королю должное, с тех пор, как они трое обменялись уверениями в вечной братской привязанности, он не предпринимал более ни единой попытки особенно сблизиться с Джованни. До Марселя плыли на королевской барке, и за все то время, пока собирались в дорогу и потом, находясь на борту, Ричард не пытался остаться с Джованни наедине, даже не досаждал ему своими комплиментами. На месте де Бельвара любой бы успокоился, но граф слишком хорошо знал Ричарда Плантагенета, и ничто во всем свете не смогло бы заставить его ослабить бдительность.

В Большом марсельском порту множество крестоносцев давно дожидались английских кораблей. Рыцари встретили короля Ричарда как свою надежду на скорое избавление от сидения на одном месте, ибо им, бедным, приходилось волей неволей проедать в Марселе накопленные на поход средства.