Мера Любви

Похоже, про чудесную кровь болтали по всей округе. А вот куда направился Генрих II, никто сказать не мог. Джованни пришлось ехать наугад на север, в сторону Нормандии. По дороге он постоянно приказывал своим людям расспрашивать об английском короле, но поселяне говорили то одно, то другое. Чаще всего люди утверждали, что ни разу в жизни не видели такого важного сеньора. В монастырях и замках, где Джованни останавливался на ночлег, разное толковали про короля Генриха, но тоже не могли придумать, где бы он мог находиться. Джованни добрался так до Анжу. Теперь он прекрасно понимал, отчего Паоло не хотел ехать с ним: разыскать короля Генриха оказалось делом весьма непростым. В Анжере Джованни обратился к местному сенешалю, Этьену де Марсею.

— Наш государь весьма неугомонен, что правда то правда, — развел руками сенешаль, — но вам не солгали, сейчас он действительно в наших краях, поищите в окрестных лесах, государь любит охоту.

Джованни пришлось еще добрых пять дней бегать за королем Англии. Ему уже до смерти надоело всех расспрашивать и получать в ответ лишь догадки. Наконец он буквально столкнулся с Генрихом Английским у какой-то Богом забытой деревни.

Был поздний вечер, холодало, в лесах северного Анжу собирался влажный ночной туман. Джованни заблудился, и сказать но правде, совершенно не ожидал встретить в такой глуши множество людей самого различного звания. Великий герцог Нормандии и сеньор королевства английского намеревался остановиться на ночлег прямо посреди леса. Он восседал на крепком нормандском жеребце, вокруг которого толпились люди его свиты, безуспешно пытавшиеся упросить своего сеньора приискать более подходящее место для отдыха. Король слушать ничего не желал и приказал размещаться всем кто как может.

— Надоело, каждый раз одно и то же! Я что, должен беспокоиться о вашем комфорте, дьявол вас всех побери?! — выругался король и в раздражении тронул поводья; жеребец взбрыкнул, люди расступились. — Ставить мой шатер, здесь! — Король грузно спрыгнул с коня, не дожидаясь, чтобы ему подержали стремя.

— Государь, слезно молю вас, перемените свое решение! Ваши люди измучены, а здесь они не найдут ни отдыха, ни покоя, — уговаривал короля почтенный господин, по виду клирик.

— Ох, чует мое сердце, сир, здесь дурное и зловещее место, — поддержал клирика длинноволосый статный мужчина, разодетый столь пестро и причудливо, что, право, сложно было представить его равно как лицом духовным, так и военным.

— Ставить мой шатер здесь! — топнул ногой король. — Ишь, взяли моду — мне перечить.

Добрые люди не раз описывали Джованни короля Англии. Генрих II оказался точно таким, как Джованни и представлял, слушая рассказы о нем: тучный, здоровенный мужчина из тех, кто в молодости выглядит старше своих лет, зато потом долго не старится, неряшливый и не слишком чистый. Одет английский король был хуже своего конюшего, не зря его прозвали «Короткий плащ». К какому еще господину, выглядевшему как последний проходимец, могли обращаться «государь»? Джованни приблизился, приказав своим людям держаться в стороне. Обступившие его придворные выглядели не намного лучше короля Генриха. Ясно было, что они давно не спали в мягких постелях, не ели вдоволь и не имели возможности как следует помыться. Генрих II обернулся к Джованни, вопросительно приподняв левую бровь. Джованни поклонился.

— Храни Вас Господь, добрый государь.

— Ерунда, — отмахнулся Генрих, — я вовсе не добрый и не желаю таковым быть. Кто такой, что нужно?

— Ваша милость просили господина Папу назначить епископа в овдовевшую церковь…

— Новый епископ в Силфор на Мерси! — воскликнул король, удивив Джованни остротой ума, видно, судьба силфорской церкви сильно занимала короля Генриха. — Вы хотите сказать, что Папа назначил вас?

— Какой маленький! — с умилением произнесла спешившаяся рядом с королем дама.

— Какой молоденький, — вздохнул пестро одетый мужчина.

— Что у вас в Италии, люди кончились, раз уже детей на епископство ставят? — хмыкнул король Генрих.

— Ваша милость изволит не верить мне? — вновь поклонился Джованни.

Бросьте спину ломать, — король взял Джованни за плечи, встряхнул, приказал: — огня дайте, я хоть рассмотрю этого несчастного.

— Хорошенький, — сказал кто-то рядом. Кто, Джованни не увидел, он теперь был на свету, а люди, окружавшие его, в тени.

— М-да, ягненка прямо в пасть волку, серьезно заявил король. — Как, говорите, ваше имя?

— Джованни Солерио да Милано, государь.

— Мелкий Жан, — король внимательно оглядел Джованни, даже обошел его кругом, — и ученый?

— Доктор канонического права, государь.

— Хорошо знаете французский, сеньор епископ, — похвалил король.

— Благодарю вас, государь.

— Сама любезность, — хмыкнул Генрих. — Ну, пошли, поговорим.

Король прошел в расставленный для него шатер, паж подал ему вина, Генрих выпил залпом и бросил кубок не глядя, паж едва поймал его.

— Ступай вон, — приказал король. Паж исчез.

— А вы подойдите сюда, сеньор епископ, — обернулся Генрих к Джованни. — Смотрите.