Мера святости

   Разумеется, мне тут же смертельно захотелось оборвать это скорбное мероприятие. Я ведь еще жива. И даже совершенно здорова. Меня не надо отпевать!

   С такими мыслями я подскочила в своем гробу.

   Чувствовала себя панночкой, на которую пялится Хома Брут. Вот только действующих лиц здесь было гораздо больше, чем у Гоголя, да и закончиться все могло с точностью наоборот. Я в гробу точно летать не умею, а братия меня от греха подальше может и насмерть забить. В Средние века народ дикий был, особо не церемонился и не разбирался что и почему - убить и все.

   Увидев, что "покойница", то бишь я, встала и удивленно обозревает храм, монахи заорали, да истошно так, с надрывом, аж витражи задребезжали.

   - Нежить! Ведьма!!!

   Особенно старался отец-настоятель, который от моего "воскрешения" аж глаза выпучил. Вряд ли такая гримаса от счастья могла появиться.

   - Жечь ее!

   Вот тут я ударилась в настоящую панику. Мне еще с первых дней в этом странном чужом мире костер везде мерещился, сказать смешно, мне по ночам дым снился. Так орала, что с другого конца монастыря прибегали посмотреть, кого режут. А теперь...

   И спасать точно никто не будет. Отец Иоанн в первых рядах и орет громче всех.

   - Да какая ж нечистая сила в святом храме, пред ликом Его, себя явит? - скептически хмыкнул брат Марк, мой персональный мучитель.

   Аргумент вышел просто поразительным по силе действия. Потенциальные убийцы примолкли. Версия недостаточной силы Творца или веры в Него братией даже не выдвигались. Стало быть, являться порождением зла я точно не могла. Соответственно, необходима была иная, более благопристойная причина происходящего.

   - Чудо!!! - слаженно завопила братия.

   Угу. Кто бы сомневался. Как у людей все просто в жизни: либо происки темных сил, либо чудо. Хорошо еще, относят все те безобразия, связанные со мной ко второй группе...

   - А ну девка, отоспалась, очухалась... Марш на занятие, халявщица!!! Десять кругов вокруг монастыря!!! - заорал на меня брат Марк во всю мощь своих легких.

   Я даже пискнуть что-то поперек не посмела: вылетела сперва из храма, а потом и из монастыря, как была, в белой полотняной рубашке на голое тело (мать моя женщина, да это же настоящий саван!), в которой меня, предположительно собирались хоронить, и босиком полетела вокруг стен. Все десять кругов без малейшей передышки, будто за мной по пятам черти гнались...

   Сумерки... Не понятно только утренние или вечерние, главное, что сумерки, а рядом с монастырем тракт проходит... В общем, даже боюсь представлять шок, испытанный путниками, когда не так уж далеко от них пронеслась простоволосая бледная девица в одежде покойницы. Вопли ужаса, по крайней мере, я не один раз слышала, правда, не отвлекалась на них. Будто кто-то в моей голове беспрестанно повторял приказ "бежать!". Остановиться сама я попросту не могла, хотя уже в глазах мутилось и бок болел ужасно, а не получалось заставить ноги не двигаться.

   Спас меня от этого бега по кругу Томас, в которого я врезалась на полной скорости. Видимо, разогналась я довольно-таки прилично, так как далеко не мелкого соученика, который в дурном настроении и быка мог кулаком сшибить, просто свалила на землю.

   - Ири, ты чего, совсем ума лишилась? - дружелюбно поинтересовались у меня. Кажется, бить меня за "приземление" не собирается. Отлично, а то повторения последнего моего "подвига" я бы могла и не пережить.

   - Ты последний выбил, - буркнула я, поднимаясь с Томаса.

   - Видать не слишком много было, раз так легко вылетел, - прокомментировал мои слова парень, с кряхтением вставая на ноги.

   Вот ведь тоже язва. Надо бы нажаловаться на него брату Марку, что не испытывает должного раскаяния, едва не угробив к чертям свою сестру во Творце. Пусть ему пару лишних кругов на тренировке накинут. Для смирения.

   - Как это ты так носилось-то? Три дня пластом пролежала, даже не дышала, кажется. А тут встала и такого стрекача задала! Я уж думал, ты до самого тайного града лесных еретиков бежать задумала.

   - Знала бы, где их искать, может и побежала бы, - мрачно ответила я. - Меня же чуть не спалили сегодня.

   А потом до моей светлой головы дошло.

   - Сколько, ты говоришь, я пролежала?! - воскликнула я, чувствуя, как внутри екает.

   - Три дня. И не дышала. Брат-лекарь едва не в припадке бился, пытаясь тебя поднять, но не получалось, - торжественно сообщил мне Томас. - Вот говорю тебя, без Его вмешательства здесь точно не могло обойтись. Ты ж мертвая была!

   Мертвая. В который раз. Восхитительно.

   - А может и не мертвая, - фыркнула я. - Может, просто спала так крепко. Такое иногда бывает - заснет человек, а его за мертвого принимают.