Мэри энд Лили

Верейка легко несла свою красно-коричневую воду в далекую Ладогу. У воды пахло свежестью и летом: нагретым солнцем песком, скошенной на пригорке травой и земляникой. Я набрала ее целую горсть и скормила Борису. Ветерок разогнал комаров, и мы долго и с удовольствием плескались в воде. Я как следует, рассмотрела нового претендента на свое сердце и тело. Насчет руки я даже не думала, слишком это было бы здорово.

Когда мы вернулись домой, в доме никого уже не было. Стол был прибран, и даже посуда вымыта. В уголке за диваном лежала, аккуратно свернутая, заляпанная жиром скатерть.

Мы устроились на веранде играть в карты. Наши глаза все чаще встречались, а руки сталкивались. Наконец, Борис отобрал у меня карты и, подхватив на руки, понес в спальню.

Наутро он по-хозяйски бродил по дому и высказывался в том духе, что неплохо бы его подремонтировать. Ну, уж, нет, возмутилась я. Один уже ремонтировал. И, потом, дом не настолько плохо выглядит, чтобы его перестраивать. «Ну, хорошо, – сдался Боря. – Слегка его подмажем, подкрасим, и будет порядок».

Поскольку он заинтересовался историей дома, пришлось вытащить икону и фотографию и рассказать о корнях.

– Хочешь, я ее в углу пристрою? – Борис держал икону на вытянутых руках. – Красивая вещь. Чего она в шкафу пылиться будет? Вот, только, стекло битое надо вынуть.

Он ловко открыл крышку и осторожно дунул.

– Дай-ка Машенька, тряпку, надо ее протереть. Он осторожно вытащил окованную серебряным листом доску.

– Смотри, бумажка какая-то!

Я осторожно развернула желтый листик. Всего лишь, записка.

«Все, как в доме.

(Гарнитур большой, гарнитур малый, камни)».

– Ерунда какая-то! – воскликнула я.

– Мари, дорогая, все понятно, по-моему. – Борис снисходительно смотрел на меня. – Ты, что, не знаешь, что такое гарнитур? Так называли комплект украшений. Прадед твой, говоришь, был человек небедный? Вот и делай выводы. Он вполне мог в этом доме что-нибудь спрятать. Так что придется порыться здесь.

– В нашей семье никогда и пол слова не говорилось про клады. И про украшения тоже. Если бы они были, то я бы знала. Нет здесь ничего. И я не собираюсь дом рушить ради этой бумажки.

– Дело ваше, – пожал плечами Борис.

Через неделю мы подали заявление в ЗАГС. Родители, глядя на наши счастливые лица, тихо млели и допросов жениху не устраивали. Борис рассказал им, что является заместителем директора фирмы, торгующей сантехникой. У него была своя квартира на проспекте Ветеранов, рядом с метро. Маму, собственно, ничто иное не интересовало.

– Очень, хорошо, – деловито порадовалась мама, – не будешь, Марьяша, на работу опаздывать.

– Поглядим еще, с этой работой, – строго сказал будущий муж.

На вопрос о родителях, Борис признался, что мамы давно нет рядом и вздохнул.

Регистрацию брака наметили на 28 июля, на воскресенье. В ЗАГСе предлагали или регистрироваться в будний день, или подождать. Я ничего не имела против как буднего дня, так и варианта с подождать. Боря же считал, что тянуть нечего, подмазал тетку в районном ЗАГСе и я пулей полетела покупать платье и туфли. Стоя перед прилавком с обручальными кольцами, я невольно вспомнила Лильку и едва не расплакалась. Антон как-то легко ушел из сердца и мыслей, а вот стоило вспомнить о Лилькином предательстве, начинало щемить сердце. Сколько счастливых минут мы провели в ювелирных магазинах, примеряя кольца. Выбирая колечко к Лилькиной свадьбе, мы собирались вместе подобрать кольцо к моей свадебке, но, вот, не получилось.

Свадьбу мы с Борей сыграли тихую, не приглашая родню и знакомых, что мои родители только одобрили. После регистрации брака посидели вшестером в китайском ресторане. В свидетели Борис пригласил своего холостого начальника и его девушку. Мы с Борей целовались сначала под шампанское и приглушенное «Горько», затем под вкусное сливовое вино. На столе дымилось мясо, которое нам подали на металлическом блюде, под которым едва горел огонек спиртовки. На мой взгляд, все было в меру чинно и романтично. Свадебный маршрут пролегал от ЗАГСа к ресторану и затем, домой. Знаменитые места Питера, мы не посещали, к моему глубокому огорчению. Боря сказал: уволь меня от этого, – и мы не поехали. Зато свадебное путешествие предполагалось как у людей, на юг.

Путевку брать не стали.

– Давай поедем, осмотримся, где понравится, там и остановимся. Сейчас не прошлые годы, мест в пансионатах полно, были бы деньги, – уговаривал меня мой практичный муж.– Начнем с частного сектора. Зато все кафе наши, не будем привязаны к санаторной столовке. Там обычно дорого и невкусно.

Я бегала по магазинам, искала сарафаны и легкую удобную обувь. Дома то и дело поглядывала на настенный календарь. Скорее бы двадцатое августа, а там, два дня на поезде и море, солнце, и мы вдвоем.

В выходные мы с мужем поехали на дачу. Там было все в полном порядке. Огород поливал дядя Сеня. Тетя Зина навела в доме такой блеск, какого в ее собственном доме отродясь не было. Уж не знаю, как с ними договаривался Борис, скорее всего, дал денег. А деньги – это страшная сила.