Мери Энн

- Не пропадет. Отправь туда Пирсона, пусть он принесет его. Но по дороге он должен зайти на Джордж-стрит, к продавцу масел, чтобы рыбу приправили соусом: наш повар не знает, как его готовить. Где мои шлепанцы?

- Здесь, мэм, под кроватью.

- А что в коробке?

- Пелерины, мэм, их принесли от портного. Он отправил несколько штук, чтобы вы примерили, вы можете надевать их по очереди.

- Я не люблю пелерины, пойдут слухи, что я беременна. Пусть Пирсон отнесет их назад, после того как принесет рыбу.

Для учителя музыки подойдет утренний капот, волосы собраны в узел на затылке, локоны забраны лентой. Легкий мазок голубого на веки, больше ничего.

- Мама... Мама...

- Джордж, ангелочек мой!

Вытереть платком ему нос.

- А теперь беги к Марте.

Обиженные, с поджатыми губами девочки:

- А почему Джорджу можно?

- Потому, мои маленькие глупышки, что ему всего шесть, и если вы будете себя хорошо вести, я покатаю вас в экипаже. А теперь исчезните и дайте мне одеться.

Внизу, в кабинете, на откидном стуле ждал господин Корри, с круглым и бледным лицом, в ореоле мягких как шелк волос. Он сидел в величественной позе возле арфы, оставив дверь в кабинет открытой в надежде, что случится невероятное и Его Королевское Высочество окажется дома.

Бесполезно. Надежда постепенно перешла в разочарование. Госпожа сбежала по лестнице одна. Она помахала ему.

- Доброе утро, Корри. Я заставила вас ждать? Я всегда опаздываю, никогда не успеваю одеться вовремя.

- Мадам, в этом доме время ничего не значит. Дышать воздухом, которым дышите вы, - райское блаженство. Поднимаясь по лестнице, я встретил ваших очаровательных детишек.

- Надеюсь, Джордж не ударил вас по ноге.

- Нет, мадам. Он поджал свои крохотные губки и скорчил мне очаровательную рожицу, так, ради забавы.

- Я рада, что вы называете это забавой. Когда он мне корчит рожицы, я обычно шлепаю его. Что мы будем петь сегодня?

- Что-нибудь из Моцарта?

- Если это освободит голос, тогда согласна. Но только в качестве упражнения, не больше. Его Королевское Высочество не любит Моцарта. Он говорит, что ему нравится слушать что-нибудь звучное.

- Звучное... мадам...

- Продолжайте, Корри. Вы же знаете, что я имею в виду. Не "тра-ля-ля", легкое, как дуновение ветерка, а песенки, популярные в Воксхолле, и чем громче, тем лучше.

Немного огорченный, он стоял и ждал, пока она листала ноты, напевая себе под нос.

- Не пойдет. Мое пение будет похоже на вопли отелившейся коровы. Его Королевское Высочество любит смеяться, а не затыкать уши.

Она сбросила его тетради на пол и отыскала свою.

- Давайте попробуем вот это, мы слышали эту песенку в четверг. "Помчусь я завтра в Лондон" - он даже сможет отбивать такт ногой. А как насчет этого - "Поведал Сэнди о любви"? Третья строфа - самая настоящая бульварщина.

- Если вы настаиваете, мадам, если вы настаиваете.

Она тронула струны. Голоса заполнили комнату. Ее, чистый и звонкий, его, хриплый и полный страсти. Стук в дверь разрушил торжественность момента.

- К вам пришел господин Огилви.

- Скажи ему, чтобы подождал.

Еще одну песенку, которую Огилви обязательно услышит через закрытую дверь кабинета и поймет намек: "Юный Вильям жаждет сердце мое тронуть".

Ее голос замер, и раздались сдержанные аплодисменты.

- На сегодня хватит, господин Корри. Завтра в то же время.

Он собрал свои вещи.

- Мадам, простите, что опять заговариваю об этом, но два джентльмена, полковник Френч и капитан Сандон, горят желанием быть вам представленными. Вы позволите одному из них или обоим заехать сегодня во второй половине дня?

- А что они хотят?

- Не могу вам точно сказать. Они друзья моего знакомого... Я сказал, что выступлю в качестве посредника.

Обычная история. Просьба об одолжении. Корри получит проценты от сделки.

- Вы хотите сказать, - спросила она, - у них ко мне вопрос, связанный с армией?

- Думаю, так, мадам. Ваше влияние всем известно. Одно ваше слово - вы понимаете меня.

Она прекрасно его понимала. Такое случалось каждый день. Письма, записки. От незнакомых людей, от друзей: "Дорогая госпожа Кларк, если бы вы сочли возможным сообщить обо мне... Одно ваше слово Его Королевскому Высочеству значит гораздо больше, чем все прошения, направленные в военное министерство... и должен заметить, что с радостью заплачу вам любое вознаграждение".

Она пожала плечами и протянула господину Корри его нотные тетради.

- Не могу ничего обещать, Корри. Это очень деликатный и сложный вопрос. Пусть ваши друзья зайдут, но может оказаться так, что меня не будет дома.

- Ну что ж, пусть попробуют, мадам, конечно. Но мне кажется, что они что-то говорили о сумме в две тысяче гиней.

Она повернулась к нему спиной и сделала вид, что поправляет цветы. Он направился к двери, и в этот момент она как бы между прочим спросила:

- Кому эти две тысячи гиней?

Он вздохнул, на лице появилось обиженное выражение, он развернул свои покатые плечи, подчеркивая тем самым, что это дело никоим образом его не касается.

- Мадам, у вас свободный доступ к Его Королевскому Высочеству. Нужно ли мне еще что-то добавлять?