Боже мой... он действительно собирался это сделать. Она ничего не забыла. И хотя все в Уэйбридже знали о ее существовании, на его визиты к ней смотрели сквозь пальцы, к ним относились спокойно. Опять разделительная линия. В личной жизни это допустимо. Но петь "Славься" вместе с герцогиней кощунство. Однако с просьбой похлопотать о повышении обращались отнюдь не к герцогине.
- Вы знаете доктора О'Миру, сэр?
- Никогда не слышал о нем.
- В Ирландии он считается дьяконом, но очень хочет стать епископом. Он несколько раз умолял меня представить его вам.
- Это ко мне не относится. У моего департамента нет никаких дел с церковью. К тому же мне не нравится это "О" перед его фамилией.
- Он протестант... Он так же предан короне, как и ты.
- Ирландец может быть верен только своей собственной шкуре. Передай от меня господину О'Мире, пусть он сидит в своем болоте.
Ну-ну... при таком отношении нечего рассчитывать на повышение. И на записку с выражениями благодарности. А сколько могла бы стоить должность епископа? Столько же, сколько звание полковника? Вилл Огилви наверняка не знает, а вот Доновану может быть известно.
- Если ты не пустишь меня в Уэймут, я поеду в Уэртинг.
- Почему в Уэртинг, родная? Почему ты не можешь оставаться дома?
- В Лондоне, в конце июля? Здесь все вымерло.
В Уэртинге были Коксхед-Марш и Вилли Фитцджеральд, сын члена парламента от Ирландии. Это место соперничало с Брайтоном по своей популярности. Уэртинг успокоил бы ее самолюбие, а детей она оставила бы с матерью в Уэйбридже. Даже деньги были, их как раз принесли сегодня утром: двести фунтов от господина Роберта Найта, брата полковника, который переведен на новое место (благодаря стараниям доктора Тинна).
- Ну ладно, езжай в Уэртинг. Если тебе так хочется. У тебя хватит денег?
Поразительный вопрос! Этот вопрос так редко обсуждался. Возможно, его замучила совесть. Но, учитывая все обстоятельства, не следует этому удивляться. Он не выплачивал ей содержания с мая.
- Благодаря доктору мне удалось выкрутиться.
- Какому доктору?
- Доктору Тинну, а не тому ирландскому дьякону. Маленькая перестановка, разве ты не помнишь? Сегодня фамилии опубликованы в бюллетене. Но подобные мелочи не достойны твоего внимания. Одна сложность - он прислал мне две банкноты по сто фунтов, а я не хочу показывать их хозяину меблированных комнат.
- Пирсон разменяет.
- Что, в это время?
- Конечно. Если он скажет, для кого нужно разменять деньги, любой торговец с радостью сделает это.
"На самом же деле, - подумала она, - мне не понадобится много денег. Коксхед-Маршу и Фитцджеральду придется поделить между собой мои расходы. Номер в гостинице и посещение танцевальных вечеров".
- Пирсон, разменяйте эти деньги, возьмите банкнотами по десять и двадцать фунтов.
- Слушаюсь, мэм.
Герцог встал из-за стола и подал ей руку.
- Мой ангел будет скучать обо мне?
- Ты сам знаешь, что будет.
- Я постараюсь не задерживаться более десяти дней.
- Даже девять для меня слишком долго... Думай обо мне, помни, что я там буду совсем одна.
- Попроси крошку Мей поехать с тобой.
- Может быть. Посмотрим.
От чего это зависит? От того, будет ли ей интересно с Коксхед-Маршем, достоин ли Вилли Фитцджеральд своих легендарных ирландских глаз?
Долгий-долгий поцелуй.
- Береги свою венценосную персону. - Погладить по голове, пощекотать за ушами.
- Проклятье, если бы я мог, я взял бы тебя с собой в Уэймут. Чертов Честерфилд со своим выродком.
- Я знаю... знаю.
Два часа на то, чтобы уверить его в своих чувствах, и вот он уже сидит верхом, собираясь ехать на ночь глядя, так как боится опоздать. Последний взмах платка из окна.
- Мадам, Пирсон разменял деньги.
- Спасибо, Марта.
- Мадам, приехал доктор О'Мира, хочет видеть вас. Он сказал, что надеялся застать Его Королевское Высочество до того, как тот уедет. Он сам собирается быть в Уэймуте в воскресенье.
- Пусть им движет надежда. Если бы он сменил "О" на "Мак", он смог бы достичь большего.
- Он просил передать вам, мэм, что купил подарок.
Подарок! Несколько преждевременно. Но не может же она принимать доктора в неглиже и к тому же в столь поздний час.
- Передай доктору О'Мире, что я сейчас напишу записку Его Королевскому Высочеству, и, раз он собирается в Уэймут, пусть сам передаст ее. Скажи еще, что я благодарю за подарок, и принеси его сюда.
Довольно необычно, что ей дают деньги, не имея никаких гарантий. Дьякон больше верит в ее могущество, чем солдаты.
"Заезжал дьякон, - писала она, - и принес деньги. Пусть ваше королевское великодушие подскажет вам, как действовать дальше. Ваша подушка выглядит очень несчастной. Мне одиноко.
Подпись: М.Э. Дата: 31-е".
В дверях спальни появилась Марта со свертком в руках.
- Разверни, Марта, но сначала отнеси записку дьякону.
Она обломала все ногти, пытаясь развязать веревку. Марта принесла ножницы. Это могла быть напрестольная пелена, в которую завернуты деньги, но сверток слишком тверд; тогда это, должно быть, жезл. Она сорвала остатки бумаги.
- Набор спиц для крикетных ворот для мастера Джорджа, - сказала Марта.