Мой сакрал к этому моменту уже рычал. Я сказала: «Почему это просто не может быть некорректным для меня действием? Кто сказал, что если я говорю «нет», то со мной что-то не в порядке?» Становилось жарко, и мой сакрал становился все более и более свирепым. Я была поражена его яростью, и мне это нравилось. В тот момент я поняла, что та, кем я была до того, как начала откликаться, согласилась бы с моим другом. Я бы чувствовала себя отвратительно и либо подтолкнула себя к тому, чтобы набраться смелости для этого поступка (что обычно я и делала), либо начала копаться в себе - что со мной не так и почему я не в состоянии это сделать. Я всегда думала, что скорее всего что-то не в порядке именно со мной.
Это вызывало рычание моего сакрала. Кто смеет думать, что знает, что хорошо или плохо для меня! Они это не я. Они могут видеть меня только снаружи, и даже это видение жестко отфильтровано их собственными определенностями. Какую невероятную внутреннюю силу генерирует мой сакрал - силу, которая позволяет мне «стоять на своем», с чем бы я ни столкнулась, включая и эту горячую дискуссию с моим другом!
Мне нравилось, что мой сакрал при этом рычал. Эти все «почему» более не важны. Мой сакрал отметал всех, кто говорил мне, что я должна быть кем-то другим, а не собой.
Будучи ребенком, я все время задавала вопрос «почему». Моего отца это сводило с ума. Кто-то что-нибудь говорил, и я тут же спрашивала «почему?» Я не принимала ничего по номинальной стоимости даже будучи ребенком. Оглядываясь назад, я вижу, что это был очень здоровый подход для открытого ума. Я подвергала сомнению все, что бы мне ни говорилось. Когда я пошла в школу, это не очень одобрялось. Я помню, что имела кучу проблем, спрашивая преподавателей «почему?» Когда я стала старше, я перестала спрашивать - я просто начала принимать за правду то, что мне говорили другие. Я думаю, это больше связано с попытками осознания себя и тем, чтобы не дать понять другим, что я не знаю. С неопределенными Теменным и Аджна центрами я просто думала, что обязана знать - особенно будучи взрослой. Никто не должен был знать, что я чего-то не знаю!
В течение жизни я набрала кучу информации, которую считала правдой. Особенно если это было сказано кем-то, кого я считала умным, а позже просветленным. Мое чтение Дизайна Человека было последним из того, что я получила таким образом. И я уже не верила тому, что мне было сказано, хотя очень много было похожего. У меня было доверие только к одному предположению, и на нем я построила весь свой эксперимент. «Я должна ждать то, что ко мне придет и реагировать на это звуками». Я не видела это как необходимость слепо верить сказанному. По сути, это был первый шаг к обретению моего внутреннего авторитета, и это было началом того, чтобы положить конец следованию любым внешним авторитетам.
За эти годы у меня были похожие напряженные моменты. Я помню, один мой товарищ сказал мне: «Ты так можешь вместе с водой выплеснуть ребенка!» И мой са- крал ответил «а-ха» - это именно то, что я хотела сделать. Я хотела избавиться от всего, что мне когда-либо было сказано. Я хотела избавиться от всего, во что я верила, начиная с детства. И я хотела начать с самого начала. Я хотела услышать свой сакральный ответ о том, кто я, что я чувствую, что я думаю. Я хотела иметь возможность узнать себя, руководствуясь своим внутренним авторитетом.
Я знала, что не могла просто «выбросить» 50 лет своей жизни. Это просто нелепо. Но я обнаружила, что с каждым откликом что-то внутри меня оживает. Я не могу больше принять то, что говорят мне другие только потому, что они разумные, знающие или просветленные. Мне нужно слышать свой собственный отклик на то, что было сказано, и потом я узнаю сама, правда это для меня это или нет.
Александр Васильевич Сухово-Кобылин , Александр Николаевич Островский , Жан-Батист Мольер , Коллектив авторов , Педро Кальдерон , Пьер-Огюстен Карон де Бомарше
Драматургия / Проза / Зарубежная классическая проза / Античная литература / Европейская старинная литература / Прочая старинная литература / Древние книги