Мэри Энн Винигер – Революция одного Генератора

Резиновый жгут натягивается на лезвие бритвы Очень тонко сбалансированный акт Между интенсивностью и позволением Доверие - моя единственная страховочная сеть

Через месяц Ра спросил меня, не хочу ли я участвовать в информационном бюллетене Jovian Archive. Я откликнулась, и это была чистая радость иметь возможность писать туда статьи. Я по-прежнему ежедневно ходила в свой офис в Седоне. Эти статьи стали для меня способом поделиться своим опытом бытия Генератором с сообществом Дизайна Человека. Я была на четвертом году эксперимента, когда я начала писать, и это продолжалось три года. Когда мой сакрал откликнулся на то, чтобы перестать писать эти статьи, это был мой седьмой год!

Несколько месяцев спустя я откликнулась на поездку в Вену для участия в курсах Дизайна Человека. О-о, я влюбилась в Вену с первого раза. Я подружилась со столькими замечательными людьми из сообщества, и я знала, что это всегда будет одним из моих любимых мест на этой планете. В Вене что-то есть - чувства - архитектура - кафе. Она настолько погружена в историю искусства и музыки, что вы можете почувствовать это в каждом ее уголке. Моей мечтой до поездки сюда было услышать живые скрипки. Я люблю звуки скрипки - они трогают меня за живое.

Я не могла поверить, когда однажды вечером я оказалась в одном кафе - это было знаменитое место, бывшее раем для художников и музыкантов в прошлом веке

и там был живой струнный квартет. Я села, заказала кофе и закрыла глаза. Это действительно был рай. Я не забуду эти моменты до конца своей жизни.

Вскоре после возвращения из Вены здоровье моего отца стало стремительно ухудшаться. Так грустно было видеть его в таком виде.

Он был более не способен ясно излагать мысли. Его слова представляли собой мешанину, и его понимание времени исчезло. Однако я почти понимала, что он пытался сказать. То, что он думает. То, что он чувствует. Я воспринимаю его ауру очень глубоко. И единственное слово, которое подходит, чтобы четко описать то, что происходило с ним в эти дни - это слово «страдание». Он страдал. Я воспринимала его душевные муки, его глубокую меланхолию и его низкую эмоциональную волну. Я знала, что я принимала это в усиленном варианте в сравнении с тем, что он испытывает на самом деле, но это также давало мне очень глубокое понимание его переживаний.

Я люблю своего отца. Он был по-настоящему «крутым парнем» как отец, и было не всегда легко находиться рядом с ним такой открытой, что я поняла только теперь с помощью Дизайна Человека. Сейчас я чувствую за него глубокую ответственность. Это мой 27-50. Быть сейчас с отцом - это идет из глубины меня. Это невероятное время, чтобы видеть проявление старых привычек. Это также прекрасное время, чтобы осмыслить то, что мы с ним разделили в этой жизни. Я все еще могу быть с ним физически - и я чувствую, что моя аура его успокаивает. В нем есть нечто, что об этом знает.

У меня отлегло от сердца, когда он полностью погрузился в болезнь Альцгеймера, потому что ему стало менее тревожно. Перевозбужденность прошла. Он стал гораздо спокойнее, когда это произошло. Я чувствовала, что на самом деле ему легче, потому что я уже не принимала в себя ментальную и эмоциональную боль так, как раньше. Его нужно было перевезти в секцию для пациентов с болезнью Альцгеймера в их пансионате.

Иногда ты думаешь,

Что больше это терпеть невозможно И затем жизнь подкидывает тебе еще.