Мэри, или Танцы на лезвии

Алекс и Марго отсутствовали долго, я даже успела проголодаться и пойти вниз, в просторную столовую, где Ингрид, улыбаясь и лопоча по-французски, подала мне обед. Я поковыряла вилкой в жарком, отпила сока, подавив в себе желание встать и налить в него коньяку – для вкуса. Есть расхотелось совершенно. Ингрид сокрушенно покачала головой, но я только отмахнулась и ушла к себе.

Прихватив сигареты и блокнот, собралась устроиться на любимом подоконнике, однако сразу вспомнила запрет Алекса и почему-то не решилась проверять, насколько хорошо он держит слово. Я вообще отметила у него целую кучу странностей. Например, постоянную манеру извиняться по поводу и без, непременно заходить и желать спокойной ночи – даже если перед этим мы едва не убили друг друга. Меня это забавляло, а Марго всерьез утверждала, что он всегда таким был.

Мне, если честно, безумно нравилось наблюдать за ним – как ходит, как говорит, как сидит. Удивила манера вращать что-то в пальцах – это был третий мужчина в моей жизни, обладавший подобной странной привычкой.

И всякий раз, глядя на него, я ловила себя на мысли: господи, ну за что судьба так издевается надо мной? Я похожа на голодную собаку, перед носом которой кто-то держит кусок мяса на веревочке... Проблема, правда, еще и во мне – я сама отворачивалась от этого «мяса», как бы настойчиво оно ни хлопало меня по носу. Вот такая странная вышла история.

...Они вернулись, когда уже стемнело, оба какие-то возбужденные, нервные. Алекс сразу ушел в душ и застрял там, а Марго явилась ко мне. От нее пахло почему-то едва ли не помойкой, а на щеке я заметила пятнышко грязи. Подмывало спросить – уж не на свалку ли они ездили, чтобы я им не мешала, но, понимая, что обижу подругу, промолчала.

Именно сейчас я поняла – да, пора уезжать. Надо просто встать, взять сумку и уйти. Иначе эта двусмысленность приведет нас всех неизвестно куда. И только я сейчас в состоянии исправить что-то.

Я встала и начала одеваться. Марго удивленно смотрела на меня, потом осторожно поинтересовалась:

– Мэри... собралась погулять?

– Я уезжаю, Марго. Прямо сейчас.

– Зачем?

– Я устала стоять между вами, Марго. Пока я здесь – вы так и будете ходить вокруг да около, боясь приступить к главному. Лучше, если меня здесь не будет.

Марго подняла на меня глаза:

– Мэри... а может, лучше, чтобы не было меня?

– Не говори ерунды. Он мне не нужен. А был бы нужен – поверь, женской дружбы действительно не бывает.

Никогда прежде я не врала так талантливо, сама веря в каждое слово. «Не нужен» – кого я обманывала?

Я продолжила одеваться, чем еще сильнее испугала Марго.

– Куда?! – всполошилась она, вскакивая и пытаясь закрыть собой дверцу шкафа. В другое время я ни за что не справилась бы с ней – но сейчас хватило простого взгляда. Марго прикрыла рот рукой и выбежала из комнаты. Я тут же заперлась на ключ – чтобы не мешала мне сосредоточиться и не приходила больше со своими уговорами.

Я не сомневалась в том, что теперь черед Алекса. Ведь Марго понимала, что он-то как раз и способен остановить меня. Сейчас войдет, окинет взглядом и прикажет остановиться. Или просто молча отберет вещи и швырнет меня на кровать, а сам выйдет и запрет двери на ключ – с него станется.

Я не ошиблась – вошел, вернее, вбежал, высадив ногой дверь, схватил меня за руки и начал мотать туда-сюда, как тряпку:

– Ты... что ты творишь?!

– Оригинальная привычка – входить с громким стуком...

Однако Алекс не был настроен шутить и так сжал мои руки, что я с трудом удержалась, чтобы не вскрикнуть.

– И что же ты хочешь узнать? Куда я поеду? Понимаю, Марго просто не успела тебе сказать – ты слишком быстро сбросил маску и стал тем, кто ты есть на самом деле.

Что-то внутри подсказывало мне, что сейчас я получу по лицу – с размаху, вот этой самой красивой рукой, которой так привыкла любоваться. Однако Алекс сдержался. Не знаю, как именно ему это удалось, но он вдруг отпустил меня и бросил брезгливо:

– Ну, я так и знал. Ты побоишься жить и подставишься. Давай, я сделал все, что мог. Теперь хотя бы не увижу твои мозги разлетевшимися по моей спальне.

– Это правильно – а то ремонт у тебя дорогой, – не осталась я в долгу, и он, еще раз пристально посмотрев мне в глаза, повернулся и вышел.

Снова Марго кинулась ко мне:

– Зачем? Ну, скажи – зачем ты его сейчас вот так? Ведь все могло сложиться хорошо, Мэри. Он же влюбился – разве ты не видишь?

– Прекрати, Марго.

– Да ты присмотрись, дурочка! Ведь достаточно только слова – одного малюсенького «да», Мэри!

Я, сев на кровать, подняла глаза на плачущую Марго:

– Не понимаю. Тебе-то это зачем? На твоем месте я бы сейчас пихала мои вещи в сумку, только чтоб я не передумала и не осталась. Ты остаешься с ним вдвоем, все прекрасно, ты ведь хотела этого.

– Мэри, ты же не знаешь...

– Та-ак, все! – заорала я, хлопнув ладонями по кровати. – Мне надоело слышать эту идиотскую отговорку, Марго! Что еще надо знать?! Что?! То, что вы друг друга любите?! Это понятно даже воспитаннику интерната для слепоглухонемых с отклонениями в развитии!