Мэри Поппинс для квартета

В ответ он подогнул свои длинные ноги, уселся по-турецки и тоже прикрыл глаза.

Теперь зарычала уже я.

— А вы спустите на меня свою Клеопатру, — чуть улыбнулся он. — Пусть загрызет. Чтобы я никому не мешал жить, не докапывался, не продавливал концерты в отпуске, ни с кем не ругался.

— И не был таким совершенным, — проворчала я. — Не надейтесь. Ребята не простят. Я уж молчу про поклонниц.

— Вы думаете? — скептически поинтересовался Лев.

Я даже глаза раскрыла, чтобы посмотреть на него с осуждением. Вот что за кокетство. Поизучала. Нет, слишком много горечи в глазах, слишком мало огня. И сложно предугадать, поможет ли отпуск ему. Или эти две недели загонят его в депресняк еще больше. Сложно.

— Можно вопрос, — Лев не открывал глаз.

— Можно.

— А с чего ты так завелась. Тебе предлагают решение проблемы — причем не как подачку или милостыню. Ты это честно заработала. Чего беситься и пугать бедного Самуила Абрамовича? Сидит теперь у нас на кухне, таблеточки пьет.

— Он-то при чем, — проворчала я. — Всяко же распоряжение выполнял.

— Олеся, почему.

— А черт его знает, почему, — нахмурилась я. — Вот сейчас тебя слушаю — и, действительно, что такого. Ну, заплатите вы, не пойми с чего мои долги. Только лишь потому, что для вас сумма смешная. А для Томбасова — так и вовсе. Нелепость.

— Ты меня не слышишь.

— Более того, я не хочу и разговаривать на эту тему.

— Слушай, — Лев с диким восхищением посмотрел на меня. — Я всегда считал, что я — самый упрямый человек в моем окружении.

— Ты себе льстил. Как и твое окружение.

— Это гордыня.

— Ты еще заговори, как психолог.

— А ты ходила к психологу?

— Ага. Она у нас в «каморке, что за актовым залом».

— Репетировал школьный ансамбль, вокально-инструментальный, под названием… — с явным удовольствием запел Лев.

— «Молодость», — закончили мы с ним хором.

Ну надо же. И он Чижа знает.

— Что тебя удивляет? Что я слушаю не только Баха?

— Почему же только Баха. Есть еще Вагнер и Григ.

— Да и вы, Олеся Владимировна, не только «Учат в школе, учат в школе, учат в школе» поете. Так что сказал психолог?

— А? Что надо меняться, быть более мягкой, более нежной… Тогда и жизнь будет развиваться по другому сценарию.

— «Пожалуйста, будь послабее».

— О. «И я подарю тебе чудо запросто». Понимаете, Лев. Мне оно не надо. Вот серьезно.

— И что ты сделала, когда услышала совет от психолога?

— Подумала: какое счастье, что я не такая. И как я себе нравлюсь такой, какая есть. И вот что точно не собираюсь делать — так это меняться. И больше к ней не обращалась.

Лев громко, от всей души рассмеялся.

— Что? — нахмурилась я. А Клеопатра посмотрела на мужчину многообещающе.

— Ты знаешь, я в какой-то момент пожалел, как впрочем и каждый из нас… Ну, кроме Ваньки, конечно. Что у тебя все так легко, так гармонично определилось с Томбасовым.

— Угу. А теперь.

— А теперь я понимаю, что вы — два сапога пара. И… немного ему сочувствую.

Мы с кошкой переглянулись, в такт вздохнули и решили даже не трогать этого смелого и дураковатого. Ну, травма у него душевная через всю голову — что с него взять. Пусть живет. К тому же мы услышали, как кто-то ломится к нам через все зеленые насаждения, что были на участке. Мы втроем переглянулись и даже не удивились, когда к нам присоединились еще трое участников коллектива. Лев только удивленно приподнял брови, когда увидел, что они с собой принесли две бутылки шампанского и пять бокалов.

— Мы же запаслись «Вдовой Клико», чтобы выпить после концерта, прокомментировал открывание бутылки Лев.

Хлопнула пробка.

— У нас каждый день концерт, — Артур разлил ледяной напиток и первый бокал выдал мне. — Нервов уже просто не хватает.

— А лечиться другим не пробовали, — я взял узкий бокал тончайшего стекла.

Было уютно. Мы расположились возле забора и пили ледяное шампанское, посматривали на солнце, посверкивающее сквозь кружево листвы. И молчали. Красота же. Зачем портить ее словами. Жаль, что не все так считали.

— Олеся, не обижайтесь. — Вдруг решительно проговорил Сергей. — Но вы не правы.

— Возможно, — не стала я спорить с ним. — Но сделаю по-своему.

А вот синхронные выразительные вздохи на меня не действуют. Злится у меня сил не было, поэтому я просто с благодарным кивком приняла второй бокал шампанского.

— Как вы нас вообще нашли? — тихо просил Лев у Ивана.

— А ты как сюда забрел?

— Я шел за кошкой, — Лев кивнул на задремавшую на моих руках Клеопатру.

— Ну, а мы с телефоном по твоим следам. Ты же сам подключил навигацию, чтобы можно было отсмотреть перемещение друг друга, после того, как мы заблудились в Норильске и не могли найтись.

— Я и забыл.

Тут мы услышали, что еще кто-то решил составить нам компанию. И почти не удивились, когда на месте импровизированного пикника появился Томбасов, пара охранников. И виноватый адвокат.

— Как у вас тут все… мило, — скривился Олег. Перевел взгляд на охранников и распорядился: — Пару бутылок шампанского. Самуил Абрамович, присоединитесь?

Адвокат вопросительно посмотрел на меня. Я отсалютовала ему бокалом.

— С удовольствием, — после этого ответил он.