Мэри Поппинс открывает дверь

За Поросенком шел еще кто-то, показавшийся детям удивительно знакомым. Шляпка с бантом… ярко-синее пальто с серебряными пуговицами… вздернутый, как у Датской Куклы, нос… пронзительно-синие глаза, напоминающие рисунок на Китайском фарфоре…

Она бодро шагала по дорожке за Золотистым Поросенком, а воэдух сотрясали приветственные крики. Вверх летели шляпы и кепки, короны и венки. Даже луна, казалось, стала ярче.

— Но почему она здесь? — удивилась Джейн. — Ведь Мэри Поппинс — не сказка!

— Она намного лучше! — преданно воскликнул Альфред. — Она — сказка, ставшая правдой. А кроме того, — прогромыхал он, — она Гость вечера! Это она оставила книги открытыми!

Отвечая на приветствия, Мэри Поппинс кланялась направо и налево. Затем она прошла в центр лужайки и, открыв черную сумочку, достала оттуда концертино.[17]

— Выбирайте партнеров! — закричал Золотистый Поросенок, вынимая из кармана флейту.

Услышав это, все повернулись лицом к своему соседу. В то же мгновение флейта заиграла веселый танец. Концертино и Двадцать Две Вороны подхватили мотив, а Белая Кошка нежно подыгрывала на скрипке.

— Тили-бом! Тили-бом!..

— Неужели это моя кошка? — удивился Майкл, всматриваясь в узор из цветов и листьев на ее фарфоровых боках. Однако определить это он так и не успел, так как его внимание привлек Альфред.

Серый фланелевый Слон неуклюже прошествовал мимо, счастливо трубя своим хоботом, словно это был не хобот, а большая медная труба.

— Разрешите пригласить, моя дорогая юная Леди! — поклонился он, подойдя к Спящей Красавице. Девушка протянула руку, и они, кружась в танце, умчались прочь. Альфред изо всех сил старался не наступать ей на ноги, а Спящая Красавица старалась раньше времени не заснуть.

Каждый из присутствующих нашел себе партнера.

— Поцелуй меня! Поцелуй меня! — кричали несколько девочек, обнимая толстого школьника.

— Не стой на дороге, — недовольно бросила старая Мельничиха, проносясь мимо с Тремя Беленькими Мышками. Толстый мальчик и смеющиеся девочки нырнули в толпу.

— И раз, и два, подскок — поворот! Вот как надо! — Красная Шапочка, держа Волка за лапу, учила его танцевать. Волк очень стеснялся и старался все делать так, как ему говорили.

Джейн и Майкл едва верили своим глазам. Но долго удивляться им не пришлось, так как совсем рядом вдруг раздался дружелюбный голос:

— Вы танцуете? — весело спросил Робинзон Крузо и, взяв Джейн за руку, закружил в танце.

Майкл танцевал с Пятницей.

— А это кто? — спросила Джейн, когда мимо них пропрыгала Синяя Уточка в обнимку с большим серым гусем.

— Это Гусак, доверенное лицо самой Матушки Гусыни![18] — ответил Робинзон Крузо. — А вон и Пинни с Золушкой!

Джейн оглянулась. И действительно, неподалеку кружились Золушка и их старенькая тряпичная обезьянка.

Танцевали все. Никто не был одинок, никто не остался в стороне. Герои всех когда-либо рассказанных сказок толпились на широкой лужайке, радостно обнимая друг друга.

— Джейн, ты счастлива? — крикнул Майкл, когда проносился с Пятницей галопом мимо.

— Как никогда! — улыбаясь, крикнула она в ответ. И это была чистая правда.

Музыка заиграла быстрей. Звуки метались меж ветвей деревьев, перемешиваясь с далеким боем часов. Мэри Поппинс, Поросенок и Кошка пританцовывали на месте, продолжая играть на музыкальных инструментах. Двадцать Две Вороны без устали распевали веселые песенки. Сказочные персонажи кружились вокруг детей; и дети слышали их голоса, их радостный смех…

— Долго и счастливо! — кричали все, кто находился в Парке.

— Что это? — воскликнула Джейн, так как сквозь крики и музыку до неё донесся бой часов.

— Время почти кончилось! — объяснил Робинзон Крузо. — Это уже Шестой Удар!

Они остановились и прислушались.

Семь! Звон колокола слился со сказочной музыкой, которая, словно золотая сеть, окутала собой Парк и лужайку.

— Восемь! — сказал отдаленный удар. И танцующие фигуры, казалось, заскользили по траве еще мягче.

Девять! Теперь танцевали даже деревья, склоняя ветви в такт музыке.

Десять! Лев и Единорог, Волк и Ягненок! Друг и Враг! Темнота и Свет!

Одиннадцать! О, быстротечные мгновенья! О, крылатое время! Как коротко пространство между годами! Будем же веселы! Давайте жить долго и счастливо!

Двенадцать!

Часы ударили громко и торжественно.

— Двенадцать! — хором закричали все, и тут же сказочные персонажи один за другим полетели прочь.

Джек со своим Великаном, Панч и Джуди, Паук с Крошечкой Лесли, Шалтай-Болтай на своих тоненьких ножках… Лев, Единорог, Золотая Кудряшка, Красная Шапочка и Три Беленькие Мышки — все слились в один сплошной поток и, казалось, медленно таяли в лунном свете…

Исчезли Золушка и Ведьмы, Спящая Красавица и Белая Кошка… Робинзон Крузо и Пятница…

Сказочная музыка замерла вдали, потонув в величественном звоне колоколов. Он доносился с каждой башни, с каждой колокольни Лондона. Собор Святого Павла… Биг Бен… Старый Бейли… Саутуорк… Святой Мартин… Вестминстер… Боу…[19]

Но один колокол звучал громче других, звонко и настойчиво.

— Динь-динь-динь-динь! — его голос чем-то неуловимо отличался от Новогодних колоколов, казался более знакомым, более домашним.