Мэри Роуз

Сильвестр думал недолго. Если он и был в долгу перед кем-то, так это перед Анной Болейн. И, вероятно, будет совсем неплохо съездить во Францию. Это может сдвинуть с мертвой точки ситуацию, которая кажется безнадежной и отчаянной.

Из-за своего пюпитра в кабинете на верфи сквозь открытую дверь он видел почти всю территорию. Вгтдел своего друга, горбатившегося без остановки и не разговаривавшего ни с кем.

— Энтони!

Казалось, друг не услышал его. Сильвестр позвал его во второй раз, и, когда Энтони снова не поднял головы от тесла, с помощью которого он щепка за щепкой вытачивал из твердого куска древесины нужную форму, он набрал в легкие побольше воздуха и заревел:

— Проклятье, Флетчер, может быть, ты послушаешь, когда я с тобой разговариваю?

Спокойным, плавным движением Энтони довел инструмент до конца доски, проверил пальцем получившуюся поверхность и только после этого поднял голову. В былые времена он усмехнулся бы, ответил бы Сильвестру такой же дерзостью, но сейчас походил на человека, равнодушно ожидающего приказа.

— Иди сюда, — произнес Сильвестр мягче, чем сам того хотел.

— Энтони нахмурился.

— Неудачный момент, Сильвестр. Этот кормовой шпангоут — последний из двадцати. Дай мне закончить, пока еще хорошая видимость, иначе завтра утром мы не сможем его поставить.

— Да брось ты свои шпангоуты и тащи сюда свою задницу! — засопел Сильвестр. — Ты знаешь, чего я хотел с тех самых пор, как мы с Фенни сидели на стене дока, а ноги наши даже не доставали до воды? Оказаться с тобой на одном корабле. В море. — Он не мог удержаться от улыбки, увидев, что Энтони выпустил из рук тесло. — Правда, ехать недалеко. Только через пролив.

— На каком корабле? — Голос Энтони дрожал.

Сильвестр притворился, что перелистывает письмо.

— «Генри Грейс э’Дью» тебе подойдет, сэр? Или ваша милость не удовлетворится столь скромным судном?

Энтони бросил тесло, которое снова взял в руки, на скамью и скривился.

— Интересно, кто-нибудь, кроме меня, знает, каким идиотом ты можешь быть, Сильвестр Саттон?

Вечером Сильвестр написал Анне Болейн, что для него будет честью сопровождать ее во Францию. С ее позволения он взял бы с собой своего друга, который обладает многолетним опытом в морском деле и который наверняка понравится офицерам на корабле.

Доктора Кранмера я не поздравляю, — написал он в конце, — поскольку опасаюсь, что он не очень счастлив своему назначению. Вместо этого я поздравлю нас, потому что нам достался в примасы Церкви такой человек. Будьте благословенны и до встречи, Анна. Если королева Клод Французская отказывается принимать Вас, то это потому, что она боится, что Вы затмите ее.

Не прошло и недели, как они уехали в Дувр, где должны были сесть на корабль. Стояло чудесное утро, небо было безоблачным, а воздух настолько прозрачным, что все краски, казалось, стали ярче. «Генри Грейс э’Дью», несмотря на все свои недостатки, был грандиозным кораблем. При виде его размеров и мощи сердце любого корабела начинало биться чаще, а длинные знамена, отличавшие флагманский корабль короля, многообещающе трепетали на ветру. Сильвестр покосился на Энтони, которого не получилось разубедить в необходимости тащить за собой огромный ящик из древесины грецкого ореха.

— Какая роскошная каракка! Тут даже у самого равнодушного человека дух захватывает, я прав?

На миг ему показалось, что он увидел былую ухмылку на лице друга.

— Не хвастайся. Но я согласен, мы его неплохо модернизировали.

— Мы?

— Граф Рипонский и я.

— Я же говорил тебе, что не хочу слышать это имя из твоих уст!

— Тогда заткни уши, Сильвестр.

— Этот человек — сущий дьявол!

— Нет, — возразил Энтони. — Даже о нем большинство из тех, кто его окружает, говорят постоянно, хоть и величают его «неназываемым». — Он повернулся, стащил с повозки свой ящик и одним рывком поднял его на плечи.

Сильвестр хотел помочь, но не успел, да это и не требовалось. Как часто он обманывался: казалось, Энтони слишком нежного телосложения, чтобы поднимать такие тяжести, но это было далеко не так.

Энтони обернулся:

— Пойдем на борт?

— Слушай, что у тебя в ящике? — поинтересовался Сильвестр. — Я знаю, что ты тщеславный и самодовольный франт, но даже королю не нужно столько рубашек.

— Мне нужно две, — заявил Энтони.

— Можешь рассказывать это кому-нибудь другому! Да у тебя на воротничке никогда ни малейшей грязи.

Вот теперь Энтони усмехнулся совсем как прежде.

— Я просто умею стирать, Сильвестр.

Сильвестр сверкнул глазами.

— Поставь ящик! Я хочу немедленно посмотреть, что в нем.

Энтони ухитрился пожать плечами, на которых лежал ящик, прежде чем поставить его на землю, как потребовал друг. Затем он присел, не испачкав штанов, и открыл крышку.