Мэри Роуз

Затем Роберт отошел в сторону, и Флетчер пошел по лестнице вслед за Кэрью. С некоторым сожалением Роберт отметил, что теперь он хромает сильнее, чем прежде. И только когда оба скрылись на галерее, он взял себя в руки и стал подниматься по другой лестнице, ведущей к королевским приемным покоям.

Генрих VIII сидел в своем удобном кресле, положив одну ногу на мягкий табурет.

— Роберт! — воскликнул он, как только тот переступил порог и опустился на колени. — Что скажете, милый мой? Что скажете по поводу нашего счастья? Наконец-то, наконец-то Господь на нашей стороне!

— Мне очень хочется выразить добрые пожелания Вашему Величеству, — выдавил из себя Роберт. — Мы с супругой желаем вашему принцу долгой и славной жизни…

— Эдуард, — поспешно подсказал король. — Прошу вас, называйте его Эдуардом. Для мужчины нет музыки слаще, нежели имя его сына. А теперь присаживайтесь, выпейте с нами бокал этого аквитанского вина. Вы знаете, что, когда у мужчины рождается сын, он словно снова молодеет? Мы научим его всему. Охоте, умению обращаться с мечом и луком, искусству приручения сокола и, конечно же, величайшему из искусств — покорению морей. Вы понимаете, что мы ждем не дождемся, когда юный Эдуард впервые выйдет в море на каракке, идущей на всех парусах?

— Да, Ваше Величество, — ответил Роберт. Тяжело поднявшись, он последовал приглашению и уселся в кресло.

— Роберт, нам очень жаль, — произнес король.

— Чего, Ваше Величество?

— Что вам не улыбнулось величайшее счастье, которое даровала мне Джейн. Счастье смягчило нас. Сегодня утром, проснувшись, мы задумались: разве старый добрый Роберт Маллах не заплатил сполна за свои прегрешения?

— Ваше Величество. — Роберт вдруг испугался, что вернется былой недуг, и осушил бокал, чтобы остановить его. — Ваше Величество слишком добры.

— Поговорите со мной, как мужчина с мужчиной, Роберт! — возмутился король, забыв о множественном числе. — Да, я ваш король, но сегодня я такой же, как тысячи других отцов, которые не скрывают радости по поводу рождения сына. Я счастлив, и вы тоже должны быть счастливы. Вы возвращаетесь в управление флотом и получаете возможность сделать свое дело на этот раз лучше.

— Вы возвращаете мне контроль над своими кораблями? — пролепетал Роберт, соскользнул со стула и снова опустился на колени перед королем. Когда-то он презирал себя за такое подобострастие, теперь же просто радовался. — Я вас не разочарую, Ваше Величество. На этот раз вы не пожалеете о своем доверии и великодушии.

Он перехватит Флетчера и скажет ему, что Кэрью ему не нужен, что он получит от него все, что только пожелает. Они начнут все сначала, и на этот раз он не будет строить из себя господина, а будет относиться к младшему, как к равному. Ему пришлось закусить губы, чтобы не закричать от радости. За один день он вернул обоих: своего ангела, Джеральдину, и дьяволенка Флетчера. Только на этот раз нужно быть осторожнее и держать их друг от друга подальше, ведь именно со странной ненависти Джеральдины по отношению к этому мужчине и начались все неприятности. Возможно, за этим нет ничего — черноволосый калека просто человек, которого женщины находят отталкивающим. Они не способны оценить его значимость.

Король Генрих улыбнулся.

— Ну, ну, Роберт! Мы ведь не станем сразу преувеличивать, правда?

— Прошу прощения, мой король?

— Если я вот так сразу верну вам надзор над моим флотом, это будет немного слишком, вам не кажется? Я подумал, что запрягу вас вместе со вторым претендентом и посмотрю, кто из вас лучше проявит то, что в нем сокрыто.

Кэрью. Король хочет заставить его выступить против Кэрью. Конечно, он надеется, что Роберт снова проиграет и сделает из себя посмешище, но этого не произойдет. Чего бы ему это ни стоило, он сделает так, чтобы чаша весов склонилась в его сторону. Чем заманить Флетчера, он знал. Все продаются, даже гордый черноволосый. Что для одного деньги, а для другого — красивая женщина, то для него корабль, покачивающийся на волнах Темзы, готовый лишь наполовину.

— Ветер в Европе крепчает, — продолжал Генрих VIII. — Наш договор с Францией распадается, а император только и ждет возможности собрать союзников для войны против нас. Самое время серьезно заняться флотом. Что я когда-то унаследовал от своего отца? Жалкую кучку кораблей, пять устаревших лоханок. Эскадра, которую унаследует от своего отца мой Эдуард, будет в состоянии проучить испанскую армаду и сможет завоевать империю по ту сторону пролива, сделав наш остров королевой морей.

«Моя давняя мечта». Сердце Роберта гулко забилось.

— Чудесно, мой король. Как я уже говорил вам, на этот раз я не разочарую ни вас, ни принца Англии. — Горло было свободно, недуг отступил. Генрих Тюдор уверен, что Господь наконец-то на его стороне, и Роберт Маллах — не меньше.

По просьбе Роберта король позволил ему занять на пару дней комнату, в которой он жил прежде в резиденции Хемптон-корт.