Мэри Роуз

Анна хотела, чтобы ей завидовал весь мир. «Моя зависть тебе обеспечена», — мрачно думала Джеральдина, тоже спускаясь вниз, чтобы снять с запястья платок и повязать его на копье, которое казалось слишком тяжелым для карлика. Джеральдина должна была бы быть ему благодарна, но вместо этого чувствовала себя обманутой. Хотя белый жеребец, которого он вел в поводу, чтобы доставить ее в замок, был ничего. Грациозный, с красиво изогнутой шеей, он гордо нес свою благородную голову и выглядел более достойным, чем любой из мужчин.

Битва за замок затянулась на несколько часов. Одна пара за другой выходила к барьеру с мечами и копьями, чтобы вступить в поединок. На подъемном мосту проходили пешие бои с копьями, а для штурма крепости притащили требушет, который представлял собой маленькое произведение искусства и был очень похож на настоящий. Дамы тем временем толпились на стене, демонстрируя свою привлекательность, чтобы подбодрить витязей. Мэри Толбот и сестры Стаффорд бурно комментировали происходящее сражение. Анна и Джеральдина с достоинством восседали на своих местах, наслаждаясь поданными сладостями.

Неожиданное внимание со стороны короля, казалось, оставило Анну совершенно равнодушной. Когда Джеральдина, улучив момент, спросила ее об этом, та лишь отмахнулась:

— Моя сестра сейчас отходит после родов и поэтому бесполезна для него. Что тут удивительного, если он решил воспользоваться еще одной кобылой из того же самого стойла?

Исход битвы был предрешен с самого начала. Король Генрих любил демонстрировать свою силу во время турниров и требовал от своих придворных выступать в качестве противников. Он не боялся ран, готов был к опасным падениям и однажды возвел в дворянство мужчину, который едва не выколол ему глаз. Тем не менее никто не имел права победить короля.

Когда небо стало окрашиваться в желтый цвет, словно старая бумага, штурмующие замок рыцари в последний раз атаковали ворота, а когда желтый цвет сменился красным, защитники замка объявили о капитуляции. Король Генрих въехал в завоеванную крепость, чтобы собрать трофеи.

— Миледи Болейн. — Он спешился и поклонился Анне. Резким движением сорвал с лица накладную бороду. Анна продолжала сидеть, пока он не схватил ее за талию, не поднял вверх и не посадил в седло приведенного с собой жеребца.

«Неплохо», — подумала Джеральдина и с сожалением поглядела на маленького графа, который ехал вслед за своим королем.

— Мисс Саттон. — Запыхавшийся мужчина соскользнул с седла и опустился на колени перед ней. «Пожалуйста, молчи», — взмолилась она про себя, но он уже открыл рот: — Я от всего сердца благодарю вас за вашу благосклонность. Для меня было огромной честью… ик… сражаться за ваше освобождение.

Джеральдина услышала, как за ее спиной захихикала Мэри Толбот. И хотя ей следовало быть благодарной этому дураку, больше всего Джеральдине хотелось ударить его по губам, чтобы он замолчал. Рукой. Не снимая перчатки.

— Моя почтенная… ик. Позвольте? — Смущенно, не поворачивая головы, он указал на белого жеребца. — Я с удовольствием помог бы вам, однако…

Джеральдина с трудом сдержалась, чтобы не рассмеяться. Она считалась девушкой хрупкой, но скорее сама смогла бы помочь этому человечку сесть в седло, нежели наоборот. Не отвечая, она ухватилась за луку седла и подтянулась. Несмотря на то, что это было тяжело, она хотела сесть на спину лошади прежде, чем он попытается ей помочь.

Их встретил шквал аплодисментов, когда они бок о бок выехали из ворот замка. Тем временем небо стало иссиня-черным, но по-прежнему почти прозрачным. Дорогу к дворцу освещали факелоносцы. Король ехал впереди с Анной, за ними следовали Джеральдина и ее миниатюрный рыцарь.

— Джеральдина, — пролепетал Роберт и своей икотой ухитрился исказить ее имя, хотя она не разрешала ему так себя называть. — Джеральдина, можно ли мне после этой битвы за вас… ик… просить об одолжении?

«Ради… ик… Бога», — хотелось ответить Джеральдине.

— Один танец, — выдавил из себя человечек. — После банкета. Я обещаю, вы не пожалеете.

Джеральдине захотелось, чтобы произошло землетрясение. Или прилетела комета. Джеральдине хотелось, чтобы произошло что-то непредсказуемое.

На банкет Джеральдина надела бледно-голубое платье, которое подарил ей маленький граф, поскольку он считал, что к ее голубым глазам идет бледно-голубой шелк. Даже в одежде все было в рамках нормы. Она ела вареную ягнятину в эле и масле, говяжий паштет с коринкой и гвоздикой, фаршированного солнечника, каплуна в розовой воде, засахаренный лук, желированное молоко и груши в коричном сиропе, брала каждого блюда не больше, чем поместилось бы в желудок воробья, а затем танцевала с Робертом Маллахом.

Он танцевал неплохо. Напротив, он знал в гальярде больше фигур, чем большинство других гостей праздника, и даже умел делать головокружительное сальтарелло. Но тем не менее каждый крут, который он обегал вокруг нее, каждый его прыжок привлекали к себе внимание и были сущим унижением. Он был на пядь ниже Джеральдины.