«Меридиан» и другие пьесы

Т о м а ш. Доставишь мне хотя бы эту радость?

И л ь я. В общем-то, конечно, это формализм.

Т о м а ш. Ты так считаешь?

И л ь я. Да, естественно.

Т о м а ш. Сколько времени у тебя уходит, чтобы расчесать эту гриву? А может, ты ходишь в женскую парикмахерскую?

И л ь я. Ну, знаешь, отец… словно у нас у всех нет других забот и проблем…

Т о м а ш. У тебя — заботы? Да что ты говоришь? Ты что, опять не сдал экзамен?

Э в а. Томаш, прошу тебя…

Т о м а ш. Что?

Э в а. Не приставай к ребенку.

Т о м а ш. Ты привез пригласительные билеты на торжественное вручение дипломов?

Э в а. Еще привезет.

Т о м а ш. Когда?

И л ь я. Осенью.

Т о м а ш. Опять какая-нибудь катастрофа?

Э в а. Томаш, я прошу тебя…

Т о м а ш. А что это за брюки?

И л ь я (помолчав). Пожалуйста… Чтобы доставить тебе удовольствие… Я могу снять их прямо сейчас. (Снимает брюки и остается в трусах.)

Т о м а ш. Не устраивай тут цирк!

Э в а (забирает брюки). Дай-ка я их, кстати, постираю. До утра высохнут.

И л ь я (отцу). Но это уж формализм в высшей степени. Я думаю, ты с этим согласишься.

Т о м а ш. И в таком виде ты ходишь по Братиславе?

Э в а. Тебе, конечно, было бы больше по душе, если бы все ходили в железнодорожной форме.

Т о м а ш (после паузы). Так в чем же дело? Что стряслось на этот раз?

Э в а. Боже мой, ну что ты сразу устраиваешь допрос. Пусть он хоть оденется.

И л ь я. Отец, мне надо очень серьезно поговорить с тобой. В самом деле, серьезно.

Т о м а ш. А когда мы с тобой разговаривали несерьезно?

Э в а. Но прежде всего давайте поужинаем.

И л ь я. У меня кусок в горло не полезет, пока отец мне не пообещает…

Э в а. Илья, что я тебе сказала?!

Т о м а ш (Эве). У него опять нет денег?

И л ь я. Нет. Деньги как раз есть. Дело не в деньгах. Денег, пожалуй, я у вас больше брать не буду… Отец, пойми, прошу тебя, я наконец встаю на ноги…

Т о м а ш. Рад слышать.

И л ь я. Но нужно, чтоб ты сходил в райком.

Т о м а ш. За твоими ногами?

И л ь я. Я устраиваюсь на работу.

Т о м а ш. Да что ты? Почему так скоропалительно?

И л ь я. Первоклассное предприятие, туда не всякого берут.

Т о м а ш. Вот как?

И л ь я. Меня возьмут и без диплома, главное — не прозевать, не упустить случая. Ждать, пока я кончу институт, там не будут.

Т о м а ш. Что же это за шарашкина контора?

И л ь я. Превосходное место. И достаточно одного звонка по партийной линии.

Т о м а ш. Да ну? Что ты говоришь?

И л ь я. Отец, прошу тебя!

Э в а. Томаш, и я тоже прошу!

Т о м а ш. Но вы же оба прекрасно знаете, что я никогда в жизни никому не протежировал и не собираюсь. К тому же это бессмыслица — лезть в такое заведение без диплома. Что ты думаешь там делать? Будешь работать чертежником? Стоило ли тогда пять лет учиться? Если тебе нужны деньги… Пожалуйста… Мы как-нибудь выдержим. Но прежде всего ты должен окончить институт, а уж потом… с дипломом… ты можешь…

И л ь я. Мух ловить! Ты думаешь, там будут меня дожидаться?

Т о м а ш. Ну, коли не дождутся там, мы тут подождем.

И л ь я. Я должен остаться в Братиславе.

Т о м а ш. Само собой! Оставайтесь там все! Все! Можно подумать, кроме Братиславы, люди нигде не живут.

И л ь я. Ты хочешь предложить мне остаться в нашей занюханной пыльной дыре? А чем я тут буду заниматься? Сидеть в строительном управлении и до бесконечности переделывать проект вашего депо?

Т о м а ш. Бесчувственный чурбан!

Э в а. Ну хватит! Вечно вы так — не можете сразу же не сцепиться!

И л ь я. Что ж, хорошо… Если ты не хочешь сделать это через райком, есть и другая возможность.

Т о м а ш. Меня уже не удивляет, что тебе некогда сдавать экзамены, — у тебя все время уходит на изыскание возможностей.

Э в а. Какая еще возможность?

И л ь я. Об этом никто и знать не будет. Достаточно поговорить с одним человеком.

Э в а. С кем?

И л ь я. У директора предприятия есть брат. Он живет здесь.

Э в а. Брат?

И л ь я. Доктор Гайнош, наш сосед. Неужели он не позвонит своему брату, если его попросит секретарь парторганизации депо, где он работает рядовым врачом.

Т о м а ш (подходит к сыну, который по-прежнему стоит перед ним почти голый). Сейчас мне ужасно хочется влепить тебе затрещину, чтоб ты хорошенько запомнил этот день… день, когда ты начал указывать собственному отцу. Но я не сделаю этого, потому что доктор Гайнош рекомендовал мне не волноваться.

Снизу слышен гул поезда. Томаш, вынув часы, проверяет время. Гаснет свет. Темнота. Слышно, как мимо окон идут поезда.

Занавес.

ДЕЙСТВИЕ ВТОРОЕ