Меридон, или Сны о другой жизни

— Пожалуй, лучше мне быть откровенным, — сказал он. — Вы правы, я не люблю ее. Ее репутация как жены и затем как вдовы несколько подмочена. Но что, на мой взгляд, более важно, она слишком жестока к людям. Арендаторы живут на ее земле, отчаянно нуждаясь. Она засеяла все поля пшеницей, а несчастным людям негде пасти скот или посадить овощи. Каждый раз, когда она повышает цену на хлеб, целые семьи умирают с голоду, умирают прямо на ее глазах. Некоторые винят во всем ее бейлифа, но она сама рассказала мне, что он только выполняет ее приказы. Она очаровательная собеседница, Сара, но если бы вы посмотрели на нее глазами ее слуг, вы бы ужаснулись.

Я кивнула.

— Как вы думаете, чего она хочет от меня?

— Не знаю, — пожал он плечами. — Она прекрасно разбирается в платьях и шляпках, она вращается в лучшем лондонском обществе, и, я думаю, для нее не составит труда ввести вас в него. Может быть, она смотрит на вас как на средство развеять скуку деревенской жизни. Кроме того, — помолчав, добавил он, — возможно, ей доставляет удовольствие сердить меня.

— Но вы ничего не можете с ней сделать? — бросила я.

— Да, не могу, — согласился он. — Я являюсь вашим опекуном только в вопросах управления имением и контролирую ваши финансовые дела, пока вы не достигнете совершеннолетия или не выйдете замуж. Я могу советовать вам, но не приказывать.

— Вы могли бы отказать мне в деньгах, — подсказала я ему.

Джеймс спокойно улыбнулся.

— Я не стану принуждать вас таким способом, — мягко ответил он. — Может быть, я выгляжу глупо в сравнении с блестящими Хаверингами, но я отнюдь не тиран, Сара. Я очень любил вашу матушку, и во имя ее памяти я хочу, чтобы вы были счастливы. Если общество леди Кларенс приятно вам, наслаждайтесь им, я не буду вам мешать. Ввести вас в свет она сможет лучше, чем кто-либо другой.

— Я повторяю, что хочу только самое лучшее из того, что можно иметь, — выпалила я, потеряв терпение. — Та леди, которую вы собирались определить мне в компаньонки, это второй сорт. Я поняла это, когда услышала о ней. Она могла бы только научить меня жить здесь, в захолустье. Какое счастье! Стоило проделывать такой путь от цыганского фургона до этой гостиной, чтобы быть благодарной за приглашение на бал в Чичестер!

Джеймс спокойно смотрел на меня, и его улыбка была полна жалости.

— А вы думаете, что леди Кларенс — это самый лучший из вариантов? Так же, как лорд Перегрин?

Я на мгновение задумалась. В глубине души я понимала, что леди Кларенс жестокая, скупая и лукавая женщина, настоящий старый барышник. А ее сын — просто слабое, очаровательное дитя, лучшее в котором — это его льняные кудри и безмятежные голубые глаза.

Но мне было весело с ними, они часто приглашали меня к себе в гости и обещали помочь мне отобрать мое состояние у этих крестьян.

— Да, я так думаю, — упрямо стояла я на своем, обманывая при этом и саму себя, и Джеймса. — Я хочу принадлежать к их миру.

— Ну что ж, очень хорошо, — вздохнул Джеймс. — Я написал леди Кларенс записку с подсчетами, сколько вы можете тратить в месяц. Там же указан банк, куда вам следует обращаться, и адреса моих контор в Лондоне и Бристоле. Я буду рад видеть вас у себя. И если вы вдруг перемените свое решение, Сара, сразу же напишите мне, я приеду и заберу вас.

Я кивнула, не обращая внимания на странное предчувствие, что я совершаю очень серьезную ошибку.

— Если вы все-таки передумаете, Сара, — настойчиво повторил он, — и захотите вернуться в Вайдекр, то помните: двери этого дома всегда открыты для вас. Вы не должны жить у Хаверингов вопреки своему желанию.

В ответ я отрицательно покачала головой.

— Мне они нравятся, — с вызовом сказала я. — Я не тот человек, о котором вы мечтали, мистер Фортескью. Их образ жизни я полюблю, я знаю это.

— Очень жаль, — тихо произнес он и церемонно мне поклонился.

И оставил комнату, не поцеловав моей руки.

Некоторое время после его ухода я сидела в смущении. Казалось, я должна была чувствовать торжество оттого, что победила его. Но у меня не было такого ощущения. Более того, мне вдруг показалось, что вместо настоящего золотого у меня в руках фальшивая монета. Я слегка повела головой, чтобы ощутить шнурок с золотыми застежками на своей шее. Интересно, что подумала бы обо мне мама, если б увидела, как я отвергла помощь так любившего ее человека и отвернулась от земли, которую я назвала своим домом.

Но молчалива и грустна я была только одну лишь ночь. Уже на следующее утро в Вайдекр-холл приехала леди Хаверинг, обменялась деловыми бумагами и адресами с мистером Фортескью, велела сложить мои вещи и увезла меня к себе. Джеймса Фортескью я увидела в последний раз, когда он заехал попрощаться со мной перед отъездом в Бристоль. Он не стал даже заходить в комнаты, подождав меня на террасе.

— Уилл Тайк заедет за вами завтра и повезет вас на прогулку по полям, — сказал он мне. — Мне очень хочется, Сара, чтобы вы научились управлять поместьем. Я знаю, что сердцем вы сейчас в Лондоне, но даже леди Кларенс скажет вам, что можно блистать в обществе и быть при этом рачительной хозяйкой на своей земле.