Мерикратор

– От фирм, – пояснил он ровным голосом. – которые выполняют и некоторые наши заказы. Спросите, почему? А потому что ваши цели нам понятны и в какой-то мере близки. Особенно полная цифровизация, тотальное наблюдение за населением… просто сердца греют старых чекистов! Не обижайтесь, у трансгуманистов, надеюсь, остались остатки зачатков чувства юмора?

– Мы серьёзные люди, – признался я, – хотя профессура тоже шутит, но от наших шуточек народ почему-то обеими руками за сердце…

Он позволил себе намек на улыбку.

– Мы трансгуманистов понимаем. Ещё и потому, что работаем на будущее так же каторжно. Только у нас не такие горячие головы.

Я процитировал:

– «Чекист должен иметь горячее сердце, холодную голову и чистые руки»?

– Вот-вот, – подтвердил он уже без улыбки. – А холодная голова говорит: ямщик, не гони лошадей!..

Он смотрел прямо и бесстрастно, человек знающий свою работу и свою мощь. Я чувствовал как всё во мне сжалось, если этот человек восхочет, меня тут же уберут и скажут, что так и было. А меня вообще не существовало. И не случайно говорят, что все президенты в мире всего лишь марионетки тех, у кого в руках реальная власть, а куда уж реальнее у ФСБ, чем у меня? К тому же есть министерство обороны, ГРУ, а у них армия, штурмовые отряды, десантные войска, охрану моей резиденции сметут, как слон паутину.

Я с усилием проглотил ком и ответил устало:

– Иван Иванович, всё ускорилось. Весь мир в цейтноте. Кто запоздает, тот проиграет.

– Ещё опаснее, – сказал он ровным голосом, но я отчетливо ощутил в нем холодное предупреждение, – поспешить и сорваться в пропасть. Мир изменился, Константин Васильевич! Это раньше можно было сорваться в пропасть, а потом подняться. Сейчас всё, каждый шаг решающ.

– У вас богатый опыт и возможности, – сказал я. – Надо действовать быстро, а вы сможете помочь, чтобы получилось без ошибок.

Он подумал, глядя на меня изучающе.

– Сможем. Это обещаю. Но и вы должны придерживаться наших… рекомендаций. Уже потому, что у нас есть опыт в политике, а у вас, не обижайтесь, ни опыта, ни выстроенной политики. Ваша программа, извините, больше похожа на детские мечтания. Как у декабристов, что решили слабыми ручонками свалить могучую Российскую империю.

Я примирительно улыбнулся.

– В их рядах не было снаппера.

Он кивнул.

– Снаппер безбашенным сыграет на руку… уже сыграл, что и тревожит.

Я сказал так же мирно:

– Среди худых умных значительно больше, чем среди толстых. Будем надеяться на лучшее.

Он остро взглянул на меня, поднялся.

– Господин президент, в вашем лексиконе не должно быть слова «надеяться». Держите связь, сообщайте о каждом шаге. Я подстрахую.

Он поднялся, я тоже встал и протянул руку.

– Спасибо за Саблина.

Он позволил себе некое подобие улыбки.

– Это моя правая рука.

– Майор? – уточнил я.

Он улыбнулся одними глазами, у них какие-то свои тайны, мы обменялись нейтральным рукопожатием, и он отбыл. Я проводил его взглядом, сердце колотится, словно после встречи с тигром в тайге.

Конечно, у него полнейшее досье на меня, мою партию и всех членов, но, похоже, пока что не решил как к нам относиться в ситуации, если большинство моих членов в той или иной мере войдут в правительство. Одно дело крохотная партия прекраснодушных мечтателей, другое – когда власть падает в их дрожащие руки.

«Держите связь», ишь, сказанул. Как будто каждое наше слово и движение минуют его ведомство.

Я поднялся на ноги, подошел к окну. Отсюда прекрасный вид на Москву-реку и великолепный центр города, цветущий, технологичный и роскошный. Как будто сцена из фильма о будущем, сколько ни смотрел их, как и длинных сериалов, все о том, как мир разделился на богатых и бедных, в новой интерпретации на Верхних и Низших. Вверху тупые и богатые, а внизу – все благородные, хоть и нищие умники. И конечно, такое возможно только при тоталитарном строе.

И в любом сериале находится герой из самого низа, поднимает угнетенных бомжей и наркоманов, красиво свергает зажравшихся Верхних. Ну, социальный заказ отработали, хотя понятно же, что тоталитарная власть не допустит, чтобы хоть один из умников остался в самом низу социальной лестницы. Его обязательно поднимут, помоют, выкажут уважение и дадут возможность прекрасной работы на благо общества.

Пока нет ни одного фильма, что на самом деле, когда начнется это разделение, а оно придет непременно, то внизу окажутся ленивые дураки, а вверху самые умные и талантливые, что не захотят делиться властью с тупыми и ленивыми, потому что те потребуют только хлеба и зрелищ, ведь новейшие технологии с легкостью могут завалить таким примитивным щастем.

Потому несмотря на всё это давление СМИ и кинематографа, что обслуживают интересы простого и даже очень-очень простого народа, даже простейшего, мы обязаны строить общество меритократии. Несмотря ни на какое давление.