Мерикратор

– Который исполняет ваши приказы? –уточнил я. – Господин Верховный Диктатор, давайте не ломать комедию. Либо арестовывайте меня и президиум партии трансгуманистов, предлог найдёте, либо я пошел домой кормить рыбок и выращивать капусту, а вы тут покажите всю мощь вашего армейского интеллекта.

Я начал приподниматься, он рыкнул:

– Сядьте!.. Страна на краю пропасти, а вы ломаете комедию!

Часть 2 Глава 4

Глава 4

Я добавил в голос высокомерия интеллигента, что умрет, но от убеждений не отступится:

– Генерал, командовать будете своими солдатами.

Он поморщился.

– Да не цепляйтесь к словам! Повторяю, страна в опасности!.. Вам не кажется, что пора вводить военное положение… а не это, ну, трансгуманистические танцы?

Я с подчеркнутой неохотой опустился в кресло, на лице всё ещё «Платон мне друг, но истина дороже», что умно и красиво, но в жизни политика наивно и глуповато, сказал миролюбиво:

– Комедию разыгрываете вы, генерал, я вынужденно участвую. Ну, как участвую, отказываясь в ней играть предназначенную мне роль.

Он чуть подался вперед, вперил в меня пронизывающий взгляд.

– А какую хотите играть?

– Никакую, – ответил я так же мирно. – В вашем спектакле – никакую. Из вас режиссер, уж простите за мой французский, хуже, чем пилот на пианино Шостаковича!

Он буркнул:

– Тоже мне интеллигент! Шостакович играл на рояле.

– А рояль, – уточнил я, – лучше летает?

Он сердито сдвинул плечами.

– Не уверен. Зато в кустах прячется лучше.

– Ну да, – согласился я, – он же пониже… Хорошо, генерал, армия у вас не выбила чувство юмора, но гипоталамус точно повредила, если вот так решили с наскока…

Он вздохнул, откинулся на спинку кресла, взгляд оставался пытливым и изучающим.

– Но вы же понимаете, Константин Васильевич, в такое время гражданская власть не справится с хаосом.

– Константин Васильевич, – напомнил я с холодком, – это для друзей и хороших знакомых.

Он хмыкнул, снова окинул меня оценивающим взглядом.

– Но называть вас господином президентом у меня что-то язык не поворачивается.

– Но вы называли, – напомнил я.

Он поморщился.

– Мы разные значения вкладываем в этот титул.

Я посмотрел на него с холодным интересом зоолога, специалиста по варанам.

– Господин министр обороны, вы как будто не знаете, даже во время войны с Гитлером военными действиями руководили сугубо гражданские люди: Рузвельт, Сталин, Черчилль… а с той стороны Гитлер, Муссолини. Или хотите сказать, армия запрется на своих базах и не будет высовывать носа? Ну что ж, у нас остаётся ещё МВД, ФСБ, Национальная Гвардия… Постараемся обойтись.

Он поморщился.

– Вы прекрасно понимаете, что я имею в виду. В таком хаосе нужны жесткие и быстрые меры. МВД и ФСБ достаточно быстрые, но армия сильнее.

– А гражданские власти на это не способны? Вспомните, как разбомбили Дрезден по указу гражданских властей, хотя военные возражали против такого варварства!

Я мог бы напомнить, что атомные мины хотел расположить вдоль берегов США гуманист академик Сахаров, чтобы вызвать волну высотой в пятьсот метров и уничтожить все города на побережье, но командующий флотом контр-адмирал Петр Фомин был шокирован "людоедским" характером проекта, дескать, военные моряки привыкли бороться с вооружённым противником в открытом бою, резко заявил, что для него отвратительна сама мысль о таком массовом убийстве, именно Фомин и добился отмены этого проекта.

Но Палаш и без меня всё это знает, такое даже в военной академии проходят, сказал с недовольством:

– Ну зачем эти школьные примеры? Или вы готовы ввести военное положение?

Я сдвинул плечами.

– И военное, и даже чрезвычайное, если понадобится.

Он посмотрел на меня исподлобья.

– Серьёзно?

– Вы забыли, – сказал я. – Или намеренно игнорируете, армия всегда была инструментом в руках правительства. А вот вы, пользуясь моментом, инструмент хотите сделать властью?

– Не властью, – возразил он, – а решением проблем.

– Как же, – сказал я саркастически. – кто-то из ваших сказал: я вам фельдфебеля в Вольтеры дам, он в три шеренги вас построит, а пикнете, так мигом успокоит!

Он морщился, сказал с неохотой:

– Константин Васильевич, зачем ерничаете?.. У меня, кстати, два высших. Я не доктор, но кандидатскую защитил успешно своими силами!

– По баллистике? – полюбопытствовал я. – Ладно, не будем на личности. Просто проясняю мою позицию. Либо грубой военной силой отстраняете от власти, либо приносите присягу и выполняете решения главы правительства.

Он невесело усмехнулся.

– То есть, отстраняетесь от решения проблем нашей страны?

Я покачал головой.

– Не желаю отвечать за глупости и преступления, что будут… да, будут! Вы правите, вы и отвечаете. Прежде всего, перед своей совестью. Всё, господин военный министр, разговор окончен!

Я встал, на этот раз быстро и решительно, всё важное сказано, отодвинул кресло, но едва повернулся в сторону выхода, как Палаш сказал зло:

– Сегодня ваша взяла… господин президент!.. Но я глаз с вас не спущу!

Я ответил холодно:

– Свободны, господин военный министр.

Он нехотя поднялся, явно уже видел себя хозяином этого кабинета, как и всего Кремля, бросил руку к козырьку фуражки.