Мэрилин Монро. Психоанализ ослепительной блондинки

Человек может влюбиться в дом, доктор? Если да, то это обо мне (хотя мне пришлось занимать деньги на первоначальный взнос у Джо Ди Маджио). Он расположен рядом с офисом и домом доктора Гринсона, который помогает мне чувствовать себя более уверенно. Я могу добежать до его дома или он до моего за несколько минут в случае необходимости. По архитектуре и мексиканскому декору мой дом фактически представляет собой уменьшенную версию дома Гринсона. Я влюбилась в него, как только увидела, и, едва переступив порог, сказала агенту:

— Я беру его!

Несмотря на мою любовь к дому, я расплакалась, когда подписывала контракт. В конце концов, подумала я, мне придется жить в нем одной. Какая радость самой покупать дом для себя. К сожалению, одиночество — это состояние души и не оставляет вас, где бы вы ни жили. В худшем случае, однако, собственный дом займет меня на некоторое время, пока я буду его отделывать и обставлять мебелью.

Кроме того, я обнаружила, что мне нравится садоводство. Никогда раньше у меня не было возможности заниматься цветами. Мне нравится, опустившись на колени, вдыхать аромат свежей земли и пачкать руки как мне вздумается, зная, что никто не будет сердиться на меня, как Ида Болендер, когда я была ребенком. (Я стану взрослой, доктор?) И так приятно наблюдать, как из каждой новой луковицы медленно вырастает цветок. Пусть у меня никогда не будет детей, но, по крайней мере, я могу выращивать цветы!

Произошла забавная вещь, когда экономка владельца впустила меня, чтобы осмотреть дом. Ее глаза расширились, когда она увидела меня и воскликнула:

— Вы действительно Мэрилин Монро? Я не верю!

— Я тоже не верю, — ответила я. — Все говорят мне о том, кто я, но никто не может этого доказать.

Продолжение завтра.

Люблю,

Мэрилин.

30 апреля 1962 г

Дом, мой дом — моя крепость!

Уважаемая Психоаналитик,

У меня было легкое потрясение, когда я посмотрела на изразцовую плитку над передней дверью в мой новый дом и прочитала гравировку на латыни: «Cursum Perficio», или «Я заканчиваю мое путешествие». У меня перехватило дыхание, и я подумала: «Надеюсь, что нет! Может быть, это означает лишь то, что теперь я буду всегда жить в этом красивом доме». Тогда я осознала, что, вполне вероятно, здесь будет конец пути Нормы Джин и Мэрилин Монро. Если так, кого это беспокоит? Кому действительно не все равно, закончится мое путешествие или нет? Точно не мне.

До настоящего момента 1962 год в целом не был плохим для меня, хотя были дни, когда я была так подавлена, что не могла встать с постели. В моменты депрессии я чувствовала себя так же ужасно, как в период моих сеансов с вами. Я думала: «Почему я должна вставать?» И ни одна причина не казалась мне достаточно важной, чтобы выбраться из-под одеяла. На самом деле, несмотря на мою ужасную депрессию большую часть времени, покупка моего красивого дома и награждение «Золотым глобусом» в номинации «любимая актриса в мировом кино» (Норма Джин, сиротка, — теперь звезда мирового кино? Невероятно!) были двумя лучшими событиями этого года.

Некоторое, не очень продолжительное, время я не принимала таблеток, как раньше, но жизнь была настолько пуста, что я вскоре вернулась к старой привычке и начала снова глотать пилюли пригоршнями. Когда друзья спрашивают, не боюсь ли умереть от передозировки, я отвечаю:

— Надеюсь на это. В аду меньше ярости, чем в нелюбимой женщине. Было бы приятно навсегда покинуть этот котел страданий.

Люблю,

Мэрилин.

P.S. Что касается таблеток, прошлой ночью мне приснился кошмар. Огромный сильный мужчина (гораздо больше, чем я) с ножом проник в мою ванную комнату, где я держу большую часть моих таблеток. Этот человек резал свою плоть и кричал. Мужчина возрастом постарше (доктор Гринсон?) смотрел на это, но ничего не предпринимал. Я думаю, что сон говорит сам за себя. Я активно разрушаю себя, и никто не пытается меня спасти, даже я сама.

Примечание аналитика: У меня была надежда, что я ошибаюсь, но, прочитав письмо с рассказом об этом сне, я начала терять всякую надежду на то, что Мэрилин справится с болезненными внутренними проблемами, символом которых был большой сильный человек во сне, которые тянули ее в могилу.

17 мая 1962 г

Аналитик, ваш смутьян
Выпил рюмку, но не пьян,
В голове его дурман,
Все равно еще не пьян.
Ну, еще глоток-второй,
Может быть, бокал-другой,
Пью сегодня до утра.
Что вы думаете, а?

Привет, Психоаналитик!

Вот смешной рассказ о моем стихотворении «Я — пьяница?». Мой друг Джимми Хаспил говорит, что с восьми лет знает меня, но никогда не видел меня пьяную или навеселе. Хотя однажды он показал мне фотографию, на которой я выгляжу откровенно нетрезвой. Он пояснил:

— Мэрилин, эта фотография была сделана в лифте дома Марлен Дитрих. Ты в тот день была на высоте.

Я спросила:

— И на каком этаже я была?