Мэрилин Монро. Тайна смерти. Уникальное расследование

По мере того как их разговоры учащались и становились более продолжительными, Миллер убедился: бывшая помощница по дому говорила не все, что знала. «По прошествии некоторого времени стало ясно: что-то тяготило Эйнайс, — сообщил он. — Все чаще и чаще, говоря о Мэрилин, Эйнайс начинала плакать». Из уважения к пациентке Стивен Миллер не пытался даже выяснить причину слез. «В мои обязанности не входили расспросы Эйнайс. К тому же мне казалось, что это ей не понравится и она полностью уйдет с себя».

Поскольку доверие — штука очень тонкая, а Эйнайс знала, что приближалась к концу жизни, расстраивать ее не следовало. «Я постарался ясно показать ей, что был в ее полном распоряжении. Впрочем, она часто вызывала меня к себе в комнату. Но никак не могла найти нужные слова».

* * *

Действительно, под грузом прошлого Эйнайс погружалась в молчание или плакала. В слезах она старалась утопить то, что держала в себе в течение более тридцати лет.

88. Последний

Вскоре все закончится.

Все оказалось проще, чем думалось.

Сначала надо закрыть глаза. Затем медленно начать скатываться. Не надо цепляться. Забыться. Прекратить сопротивляться.

Дать прошлому в последний раз промелькнуть перед взором. И на мгновение, всего на одно мгновение, увидеть его демонов.

Надо также выдержать этот взгляд. Не отводить глаза.

Химическая смесь быстро начнет распространяться по телу.

У нее не будет времени испугаться этого.

Все замедлится, перемешается, утихнет и, наконец, пропадет.

Вскоре все закончится.

Иллюзии, молчание, откровения и обманы.

Жизнь.

* * *

Но все не могло закончиться просто так. Бесследно.

Ей надо было убедиться в том, что ничто не пропадет с ее последним вздохом.

Ей надо было высказаться.

Поделиться, предложить и признаться.

Она должна была сделать это для самой себя, для него и для голоса, который никогда ее не покидал.

Все дело в том, что это был уже не ее выбор. Вскоре будет слишком поздно. Тени начали рассеиваться, имена исчезать.

С этого мгновения ее выбор оказался очень ограниченным. Оставалось только услышать его. В последний раз.

С самой первой их встречи нечто в его мягком взгляде сразу же внушило ей доверие. Возможно, она ошибалась, но так хотелось думать, что он ее услышит.

И тогда, поскольку минуты приближали ее к вечности, она повернулась к свету.

Пришло ее время.

После стольких лет запутывания следов, игры в прятки, замалчивания истины она должна была наконец открыть свою последнюю тайну.

* * *

Стивен Миллер снова пришел на звонок.

Была ночь, но Эйнайс не спала. Она не дала санитару передышки, зная, что малейшее колебание будет для нее роковым. Тон ее был решительным, почти трагичным.

«Эйнайс сразу же сказала мне, что должна сообщить важные вещи. Я даже не успел ничего возразить. Она тут же начала свой рассказ».

Поспешность бывшей помощницы по дому Мэрилин вовсе не удивила санитара: «Думаю, она поняла, что подошла к концу пути, и захотела рассказать мне обо всем, что тогда случилось, пока не стало слишком поздно».

Речь старой женщины лилась потоком. «Когда она начала говорить, остановиться уже не смогла. Словно тяжелый груз наконец-то спал с ее души. Словно…» Санитар умолк, подыскивая нужные слова. Я тоже затаил дыхание у телефона, понимая, что малейшее отвлечение от темы могло перебить его воспоминания.

Наконец, Стивен Миллер снова заговорил: «Да, самый запомнившийся мне момент наступил в конце. Она залилась слезами, но одновременно нашла успокоение. Да, эта мысль была верной. Это очень походило на то, что она очистила свою совесть».

* * *

Стивен Миллер сохранил живые воспоминания о признаниях Эйнайс Маррей. И хотя у меня не было возможности проверить некоторые из них, остальные прекрасно складывались в пазл, который я так долго старался собрать.

Разговор с санитаром нисколько не изменил мои выводы. Напротив, он их подтвердил. Дойдя до конца пути, я наконец обрел внутреннюю уверенность в том, что знаю точные обстоятельства смерти актрисы.

Наступал следующий этап работы.

Мэрилин Монро ждала этого более сорока пяти лет.

Настало время открыть ее последнюю тайну.

Часть девятая. Слабые места

89. Сад

Субботний день 4 августа 1962 года ничем не отличался от предыдущего.

Конечно, сердце Лос-Анджелеса билось чуть менее сильно. Но, как уже несколько дней подряд, город был окутан теплым дыханием Санта-Анны. Этот ветер прилетал в начале весны и исчезал с первыми зимними заморозками.

В Калифорнии этот пассат пользовался плохой репутацией. Его сухой воздух увеличивал опасность возникновения пожаров. Но главное, если верить местным жителям, которые называли этот ветер «Эль Дьяболо», он якобы мог свести с ума, ускорять разводы непрочных семей, толкать преступников на самые кровавые злодеяния и способствовать самоубийствам людей отчаявшихся.

Ветер, луна, страх… Да какая разница! Результат оставался прежним, в очередной раз Мэрилин начинала день, измотанная бессонницей предыдущей ночи.

* * *

Программа дня 4 августа 1962 года была относительно свободной.