Мэрилин Монро. Тайная жизнь самой известной женщины в мире

Приблизительно в это же время у Мэрилин начались ужасные проблемы со студией «20-й век Фокс». В апреле и мае 1962 года она продолжала все глубже погружаться в темную пучину своего безумия, и это поставило производство «Что-то должно случиться» под угрозу срыва. Невозможно было ни начать репетировать, ни проверить камеры. Она постоянно опаздывала, если вообще появлялась на съемочной площадке. У нее всегда было оправдание, хотя она пропустила почти все съемки, — была ли это простуда, синусит или какая-либо другая болезнь. И все это было правдой — она была очень больной женщиной. К тому же она до смерти боялась Джорджа Кьюкора, и это ничуть не способствовало делу. Более того, как замечали многие свидетели, Паула Страсберг, преподаватель актерского мастерства (ей, кстати, платили 5000 долларов в неделю), стала очень навязчивой. Сидни Гилярофф, парикмахер Мэрилин, работавший с ней в этом фильме, да и во многих других тоже, так рассказывал об этом: «Одетая во все черное, включая черный цыганский платок и толстые чулки, Паула появлялась на съемках как привидение — иногда она руководила Мэрилин, подавая сигналы рукой прямо из-за спины Кьюкора. Мэрилин так зависела от нее, что едва ли смогла бы произнести хоть строчку без руководства Паулы Страсберг».

Харви Бернштейн однажды рассказывал, как пришел домой к Мэрилин, чтобы обсудить сценарий. Она была в бигудях, когда открыла дверь. В гостиной не было мебели, только кресло, куда он и сел, в то время как она опустилась на пол. «Многие ее идеи [по сценарию] показались неплохими, но на самом деле они вовсе не были полезны для сюжета, — вспоминает он. — Но когда я намекал ей на это, ее лицо на секунду становилось пустым, как будто выключали электричество, а когда его снова включали, она продолжала, как если бы я вообще ничего не говорил... Иногда она говорила о себе в третьем лице, как Цезарь. «Помните, у вас есть Мэрилин Монро, вы должны ее использовать», — говорила она мне... Я чувствовал себя, словно я матрос на корабле, когда за штурвалом никого, а корабль несет на скалы»1.

Последнее, что одобрили бы власти студии «20-й век Фокс», — ее желание взять дополнительные выходные, чтобы полететь в Нью-Йорк и спеть для президента. Несмотря на то, что она раньше уже получила разрешение, Питер Леватес, посчитав, что она слишком редко появляется на съемках, отменил свое решение. Он не хотел, чтобы она отвлекалась. Фактически студия угрожала ей судом, если она полетит в Нью-Йорк (и действительно подала на нее в суд). Когда Бобби Кеннеди услышал о возможности судебного разбирательства против Мэрилин, он решил взять дело в свои руки. Он позвонил Леватесу, чтобы объяснить ему, что появление Мэрилин на празднике чрезвычайно важно для президента и что это будет много значить для него. Леватес упорно стоял на том, что он этого не одобрит. Раздраженный Бобби через голову Леватеса обратился к его начальнику, Милтону Голду. Голд вспомнил, как Бобби сказал ему: «Этого хочет президент, и я этого хочу». Он много и оскорбительно ругался. Леватес вспоминает: «Меня удивил этот стиль поведения. Я говорил ему, что мы сильно отстаем от графика и не отпустим ее. Он назвал меня «бестолковым еврейским выродком», что мне, конечно, не понравилось. Затем он бросил трубку. Вынужден признаться, меня очень удивило, что они так сильно были в ней заинтересованы, раз он даже пошел на это унижение».

Мэрилин было безразлично, одобрит студия ее поездку в Нью-Йорк или нет. Она уже приняла решение поехать, и оно было окончательным. Главным для нее было оказаться в Нью-Йорке с братьями Кеннеди. Студия могла и подождать. Видимо, в каком-то смысле ее терзала меланхолия и тоска по президенту Кеннеди, потому что она нарисовала акварелью одинокую красную розу на листе бумаги. Затем, синими чернилами, она подписала в левом нижнем углу: «С днем рождения през. Кеннеди от Мэрилин Монро». Она подписала что-то еще, а затем, под этой надписью, уже черными чернилами, вписала свое имя, почему-то дважды, так что все вместе читалось: «Счастливого дня рождения / 1 июня 1962 / Мои наилучшие пожелания /

Мэрилин / Мэрилин». Первого июня 1962 года должен был быть ее день рождения, ее тридцатишестилетие. (Позже, уже в 2005 году, этот рисунок был продан за 78000 долларов на аукционе Джулиан на распродаже имущества Мэрилин.)

17 мая Мэрилин полетела в Нью-Йорк, заявив прессе: «Я предупредила студию шесть недель назад, что улетаю. Для меня это честь — выступать перед президентом Соединенных Штатов». И актеры, и технический персонал фильма «Что-то должно случиться» были обескуражены ее решением. «Мы были очень удивлены, — вспоминает ее дублер Эвелин Мориарти. Мы все чувствовали, что от этого не могло быть ничего хорошего. Все было так непредсказуемо и ужасно. Как бы то ни было, она получила разрешение, даже если они потом забрали его обратно».