Мэрилин Монро. Тайная жизнь самой известной женщины в мире

Впервые Мэрилин встретилась с Миллером в августе 1951 года, в Лос-Анджелесе, на съемках фильма «Моложе себя и не почувствуешь», когда он пришел туда вместе с Элиа Кацаном. Кацан надеялся режиссировать фильм по сценарию Миллера «Крюк» — политическую историю о портовых рабочих и рэкетирах. Кацан и Миллер приехали в Лос-Анджелес, чтобы попытаться решить вопрос о съемках. (Фильм так никогда и не был снят, потому что сценарий был сочтен антиамериканским и не мог быть использован в то время, когда тысячи американских солдат грузились на корабли, отправляясь на войну в Корею.) Миллер — который был на десять лет старше Мэрилин — позже вспоминал о своей первой встрече с Мэрилин на съемках: «Каждое движение Мэрилин отдавалось в моем теле как удар молнии. Я ощущал странность в ее грусти на фоне всего этого великолепия и новых технологий, делового беспорядка начала нового съемочного дня...»1

Романист/драматург/эссеист Артур Эшер Миллер родился в нью-йоркском Гарлеме в ноябре 1915 года. В 1944 году он получил Национальную премию Театральной гильдии за «Человека, которому так везло». В Нью-Йорке пьесу приняли неодобрительно, и она была закрыта всего через шесть представлений. Несколько лет спустя он издал свой первый роман, «Focus», на тему антисемитизма, который также был принят не слишком благосклонно. Затем он адаптировал «Трое на одной лошади» Джорджа Абботта и Джона К. Холмса для телевидения. Однако его первым крупным достижением была пьеса «Все мои сыновья», поставленная в 1947 году в нью-йоркском Коронет театре. Ставил пьесу Элиа Кацан, с которым у Миллера завязались длительные личные и профессиональные отношения. «Все мои сыновья» получили приз нью-йоркского кружка драматических критиков и две премии Тони за 1947 год. Работой, которой он обязан своей известностью, стала тем не менее «Смерть коммивояжера». Премьера состоялась на Бродвее в феврале 1949 года. Ставил пьесу также Элиа Казан. «Смерть коммивояжера» получила премию Тони за лучшую пьесу, а кроме того — Пулитцеровскую премию. Когда он встретил Мэрилин, он был женат и жил на Ист-Кост с женой и двумя детьми.

В то время, когда Артур Миллер и Мэрилин Монро начали встречаться, у него был очень трудный период. Он постоянно подвергался преследованиям «Палаты комиссии по антиамериканской деятельности» (HUAC). Трудно проследить причины проблем Миллера с HUAC. По некоторым сведениям, его допрашивали только в 1944 году, потому что он считался мощным и влиятельным писателем и общественным деятелем левого толка. Когда он написал «Все мои сыновья», ФБР назвало эту пьесу «пропагандой линии партии» только потому, что там речь шла о продаже дефектных товаров в ВВС США. В 1949 году ФБР объявило его «Смерть коммивояжера» «очерняющим американский образ жизни». Было ясно, что ФБР имело некоторое отношение к неудаче его попыток поставить «Крюк» в кино. Дж. Эдгар Гувер имел на Артура Миллера зуб, так что, скорее всего, именно он вставлял ему палки в колеса, особенно после пьесы Миллера «Суровое испытание».

«Суровое испытание» было навеяно событиями, пережитыми его другом, Элиа Кацаном, которому пришлось пройти допросы в HUAC в 1952 году. Опасаясь, что его занесут в черный список Голливуда, Казан назвал восемь человек из «Группового театра» — популярной театральной компании в Нью-Йорке — кто, как он выразился, немного интересуется российской историей и в особенности российской революцией. HUAC использовал имена, названные Казаном, заявляя, что он указал на членов Коммунистической партии, чего тот наверняка не делал. При обсуждении видов воздействия и методов HUAC Миллеру пришел в голову сюжет «Сурового испытания» — аллегорической пьесы, в которой он сравнил действия HUAC с охотой на ведьм в Салеме. Пьеса была поставлена на Бродвее в январе 1953 года. После такого дебюта Миллер более чем когда-либо рассматривался HUAC как сочувствующий коммунистам, стремящийся свергнуть правительство при помощи своей работы в театре, а также потому, что в 1940 году он посещал встречи коммунистических писателей.

В то время развилось что-то вроде паранойи. Американцы жили в постоянном страхе перед коммунизмом. Паника подпитывалась СМИ и некоторыми правительственными должностными лицами, в частности, Гувером... В то время любой человек, про которого становилось известно, что он русский или что он уважает какие-либо элементы русской культуры, клеймился как противник Америки и сочувствующий коммунистам, и его жизнь тогда превращалась в ад. Однако Миллер пошел дальше. Как интеллектуал и либеральный мыслитель, он действительно знал некоторых членов компартии и интересовался коммунистическим учением. Этого было достаточно, чтобы немедленно заклеймить его. Когда Миллер через некоторое время порвал с Казаном вследствие его показаний в HUAC, это убедило некоторых представителей консервативной печати, что он сочувствовал тем, кого назвал Казан. Это была правда — но только отчасти. Миллер считал, что Казан не должен был называть ничьих фамилий, а не сочувствовал им потому, что они были коммунистами.