Мэрилин Монро. Тайная жизнь самой известной женщины в мире

Не имеет смысла много лет спустя игнорировать результаты консультаций этих двух врачей или делать вид, что этой консультации не существовало. Полтора года после того, как доктора Гринсон и Векслер поставили диагноз, Мэрилин делала все, что было в ее силах, чтобы бороться с болезнью. Она всегда так делала. Она стойко боролась до конца, даже зная, что обстоятельства сильнее ее.

Похоже, в истории Мэрилин Монро в течение многих лет намеренно упускается мнение доктора Гринсона о том, с чем приходилось справляться Мэрилин в течение всей своей жизни. Некоторые биографы писали, что его выводы строились на совершенно неверном материале и были в высшей степени ошибочными. Или, как сказал один из них: «[Гринсон] даже распространил лживые утверждения о своей пациентке в своем профессиональном сообществе, включая необоснованное сообщение, что она была параноидальным шизофреником». Однако когда психиатр наблюдает пациента — в случае Монро это происходило практически каждый день — и приходит к выводам о состоянии этого человека, то здесь речь не идет о «необоснованном утверждении». Это — диагноз.

К сожалению, доктор Гринсон настолько рьяно лечил Мэрилин и, как следствие, настолько активно вторгался в ее жизнь, что с годами потерял ее доверие. Он стал больше похож на шарлатана, потому что он приглашал Мэрилин к себе, оставлял ее у себя дома. Чувствовалось, что он просто не знает, что делать. В 1950-х и 1960-х годах он перепробовал все доступные виды лечения душевных заболеваний. По мнению Гринсона, введение Мэрилин в свой дом было единственной альтернативой психиатрической больнице. В его заметках об этом случае видно, что он пытался найти способ, которым он мог бы воспрепятствовать ей совершить попытку суицида, поскольку «я знаю, что второго раза она уже не переживет». Дуглас Киршнер подтверждает: «Гринсон решил предложить свой дом как замену семьи, которой у Мэрилин никогда не было, потому что она покончит с собой, если он отправит ее в психиатрический стационар».

Лекарства Мэрилин

К концу августа 1961 года Мэрилин Монро вернулась в Лос-Анджелес и теперь постоянно жила в своей квартире в Западном Голливуде. Договорились, что она будет сниматься в новом фильме «Фокс» под названием «Что-то должно произойти». Сценарий ее не впечатлил, было ясно, что он требует серьезной доработки, и у нее не было уверенности, что из него может получиться хорошее кино. Однако она связана контрактом и должна была сделать еще один фильм для «Фокс».

В сентябре Мэрилин вместе с Фрэнком Синатрой и его гостями отправилась в четырехдневный круиз на его яхте к острову Каталина. «Они определенно хорошо подходили друг к другу, — сказал один из завсегдатаев различных тусовок. — Она вела себя так, как будто была хозяйкой, а не гостем. Она выглядела так, как будто была в хорошем настроении, но определенно не казалась нормальной. Я слышал, что с ней на яхте было много неприятностей. Все знали, что с ней не все в порядке и что она находилась на попечении докторов».

В это время главным врачом Мэрилин, сотрудничающим с доктором Гринсоном, был доктор Хайман Энглберг. Однако Мэрилин стала таким мастером «врачебного шопинга», что эти два врача уже не могли отслеживать все ее действия в плане приема препаратов, поскольку, когда она требовала от других врачей не разглашать информацию о выписанных препаратах, она всегда добивалась этого благодаря своему звездному статусу. Она в огромных количествах запасала препараты впрок до тех пор, пока доктор не отказывал ей. Затем она просто «делала покупки» у другого доктора. Гринсон и Энглберг пытались регулировать закупки Мэрилин, хотя, возможно, выбрали для этого не самый лучший способ. «Они выписывали ей препарат всякий раз, когда она просила об этом, — рассказывала Хильда Гринсон, жена доктора Ральфа Гринсона, — потому что единственным результатом отказа было бы обращение к другому врачу и получение рецепта, о чем в этом случае ее лечащие врачи не будут знать. Так что всякий раз, когда она просила выписать ей тот или иной препарат, она обычно получала его». Но этот «способ» явно не работал. Список лекарств, которые она принимала к концу 1961 года, был огромен.

Прежде всего, после того, как Гринсон и Векслер поставили Мэрилин Монро диагноз «параноидальная шизофрения», она начала принимать барбитурат под названием «торазин». В то время торазин был новым препаратом, разработанным в 1950-х годах против этой болезни. Но, принимая торазин, она стала набирать вес, поэтому она не хотела принимать его. Как только она бросала лечение этим препаратом, она быстро худела, но при этом теряла контроль над собой. Таким образом, всякий раз, когда она выглядела лучше — как было во время съемок ее последнего фильма, «Что-то должно произойти», это происходило потому, что она не принимала торазин. Соответственно, проблемы, которые возникали позднее, во время съемок, были прямым следствием того, что она не принимала необходимые препараты.