Мэрилин Монро. Тайная жизнь самой известной женщины в мире

Мэрилин также принимала болеутоляющий наркотик демерол, а также барбитураты фенобарбитал HMC и амитал, наряду с большими количествами нембутала. Конечно, она много лет принимала нембутал, чтобы спать, и это привело к привыканию. Доктор Энглберг утверждает, что он и доктор Гринсон одновременно выписывали ей нембутал. Однако Мэрилин глотала нембутал как леденцы, так что она, должно быть, получала этот препарат в другом месте.

Актриса также принимала секонал, и никто не знал, где она получила этот препарат. Кроме того, она принимала хлоралгидрат, чтобы спать, и доктор Энглберг решительно заявляет, что ни он, ни доктор Гринсон никогда не прописывали ей это лекарство. Энглберг говорил, что он был поражен количеством лекарств, найденных в ее организме, когда она умерла, — включая уже упомянутый хлоралгидрат — который, как он теперь предполагает, она купила, когда была в Мексике незадолго до смерти. Когда Мэрилин умерла, на ее прикроватном столике нашли 15 бутылок с таблетками.

Хотя Энглберг консультировался с Гринсоном относительно препаратов для лечения бессонницы, которые он прописывал Мэрилин, другие препараты он прописывал без дополнительных консультаций. Например, если у нее возникала инфекция и ей были необходимы антибиотики, Энглберг не обращался к Гринсону за одобрением. Кроме того, Мэрилин очень часто получала инъекции витаминов, чтобы повысить сопротивляемость холодам и инфекциям носовой пазухи. Порой ей делали такие инъекции несколько раз в неделю. К концу 1961 года у Мэрилин возникла опасная привычка делать себе инъекции. Многие люди говорят о том, что у нее всегда были шприцы и пузырьки с уже готовыми смесями, но кто это делал для нее, неизвестно. Источник, очень близкий к актрисе, вспоминает, что в смесь входил фенобарбитал, нембутал и секонал. «Мэрилин называла это «смесью витаминов, — сказал источник. — Я думаю, что знаю, кто дал ей эту комбинацию лекарств, но я не буду говорить, потому что не на сто процентов уверен в своей правоте. Я могу сказать, что после того, как она делала себе эту инъекцию, она обретала активность и могла действовать».

Джин Мартин — жена Дина и близкий друг Мэрилин в Лос-Анджелесе — вспоминала, что незадолго до выезда из дома Фрэнка в круиз в августе 1961 года Фрэнк попросил ее помочь Мэрилин собраться. Та была слишком дезориентирована вследствие принимаемых препаратов и не могла собираться сама. «Мне пришлось самой выбирать каждый предмет одежды и фактически одеть ее, — вспоминала Джин. — Я все время спрашивала ее: «Мэрилин, с вами все в порядке? Мне кажется, с вами не все хорошо». Она просто смотрела на меня из-под полуприкрытых век и заявляла: «О, со мной все прекрасно. Лучше и быть не может». Я забеспокоилась. Я все время думаю, кто дает ей все эти лекарства? Какой доктор держал ее в таком состоянии? Она была, скажем так, остекленевшая».

В выходные Мэрилин, как всегда, по вечерам пила много шампанского. Чем больше она пила, тем более дезориентированной и даже неистовой она становилась. «На это было грустно смотреть, — вспоминала Джин Мартин. — Некоторое время я не отводила от нее глаз, потому что боялась, что она вот-вот упадет. Вы не представляете, какое это было грустное зрелище. Если бы вы знали, какой была Мэрилин, какой замечательной женщиной она была, насколько она была добра ко всем, но в тот день меня поразило, насколько она не в себе. Совершенно».

Глория Романофф, которая также была приглашена в этот круиз, вспоминала: «Она была очень нездорова. Боюсь, снотворные погубили ее. Бедная девочка не могла даже задремать без них, настолько она привыкла к ним. Ей даже не нужно было запивать их. Она могла просто принять горстку таблеток и проглотить их всухую. При этом, конечно, алкоголь только ухудшал ситуацию».

После полудня Фрэнк окончательно расстроился и был смущен поведением Мэрилин. Один из его старых партнеров вспоминал: «По правде говоря, Фрэнк не мог дождаться, когда она наконец сойдет с той яхты. Она его сильно напрягала. Он сказал мне: «Клянусь Христом, я готов выбросить ее за борт». Вместо этого в конце поездки он вызвал одного из своих помощников и, когда они причалили, приказал доставить ее домой. Позднее он сказал мне, что, когда он сам добрался до дома, она крепко спала на диване. Он поднял ее и оттащил в спальню. Он раздел ее и прикрыл одеялом, где она спокойно проспала всю ночь. Он очень волновался за нее».

Когда тот же партнер спросил Фрэнка Синатру, не собирается ли он бросить Мэрилин Монро, он ответил: «Я мог бы бросить любую другую из своих дам. Но не эту»1.