Меримусса – любовь повелителя, или Путь в новый мир

Джим обратил внимания, что сестра придерживалась только правой, а левую опустила, ощущая в ней боль. Шаслэ подошел ближе и протянул ладони, Лиони чуть наклонилась и позволила себя снять. Не отпуская из рук, он донес ее до своего коня и посадил впереди; сам занял место сзади; таким образом, держа поводья через сидящую, он как бы ограждал своими руками и ей не нужно было держаться.

– Наклоняйся на меня, не бойся, – предложил мужчина.

Его грудь покрыта безрукавной темной туникой, Лиони робко опустила спинку и прижалась, отчего сердце громко и волнительно застучало, по телу даже побежали мурашки, на время позабылось о боли, все мысли направились на нежное, происходящее впервые прикосновение к его телу. По пути ее голова невольно двигалась то вбок, то немного вверх, словно с желанием посмотреть на мужчину. Взор украдкой поднимался, но глаза быстро отводились и шевелили длинными ресницами. Ее локоны, приобретающие в данном климате милую курчавость и осветлённый золотистый оттенок от солнышка, касались его шеи, а порой подбородка, колыхаясь на ветерке. Право, Джим не ожидал появления Шаслэ и удивился, но оценил. У территории ни один из охранников не вмешался, оставшись на своем месте. Мужчина осторожно и плавно снял Лиони с коня возле ворот, идти она могла сама, да к тому же захлестнуло трепетное смущение. Внутри в большой каменной беседке ее уже ожидала старушка, а рядом сидела Утти. Заметив кровавую повязку, лекарь велела поспешить. В том же шатре, где находился Аарон, на подносе приготовлено всё необходимое: хлопковая нарезанная повязка, квадратные кусочки бинта, антисептик в стеклянном сосуде, похожий на разведенный спирт, второй стеклянный сосуд с лекарством, керамическая коробочка с крышкой и инструмент для подкожных инъекций; это был небольшой, предположительно, золотой шприц с поршнем и длинноватой полой иглой, что больше всего поразило Джима. Лиони присела на круглое сидение на полу, тревожно ожидая. Старушка заняла место рядом, полила на свои руки спиртосодержащую жидкость, потерла, взяла смоченный там же кусочек бинта, затем набрала из второго сосуда в шприц и поднесла к освобожденной от грязной повязки ладони раненой. Джим поддерживал сестру, приобняв; при уколе девушка поджала губы, лекарство входило медленно, вызывая боль, отчего из ее глаз невольно потекли слезы. Шаслэ был напротив, сочувственно и одновременно похвально наблюдал, мысленно желая сил и выдержки. После процедуры Куса еще раз протерла место укола, посыпала неким темноватым порошком из коробочки и сделала повязку.

– Всё быть хорошо, – улыбчиво сказала и встала она, взяв поднос.

Джим вдруг поспешил вслед уточнить про введенное лекарство, пока Шаслэ сердечно поблагодарил за спасение Маю.

– Ты повела себя очень храбро, я поражен, – произнес он, умиленно улыбнувшись.

Смелый и душещипательный поступок его сильно тронул, никогда прежде Шаслэ не доводилось встречать таких необыкновенных девушек, точнее, единственную девушку, способную настолько изумить и завлечь.

– Значит, с Маю всё хорошо? – уточнила Лиони.

– Конечно. Ведь ты спасла его, – не задумываясь ответил мужчина с неисчезающей легкой улыбкой.

– А что было в той пропавшей записке?

– Это уже неважно…

Шаслэ намеревался встать, попутно сообщая:

– Заночуешь в моем доме, там удобнее.

Девушка невольно заволновалась, мужчина разъяснительно добавил:

– Я уступаю, а сам останусь здесь.