Меримусса – любовь повелителя, или Путь в новый мир

Стемнело. Встала Лиони и направилась по тропинке назад к саду; вечером местность казалось другой, более притягательной и необычной, в траве зашумели сверчки, проснулась новая ночная жизнь. Кое-где горели факелы, освещая пути. Девушка шла по коридору, ведущему к каменной беседке и большому залу, уже на полпути в ее поле зрения попала танцующая Утти, а вместе с ней и Шаслэ. В его руке было нечто вроде гремящего музыкального инструмента из двух округлых частей, соединенных шейкой, внутри заполнены мелкими камушками, у сидящей рядом помощницы Утти круглый бубен, словно погремушка с добавлением ударного звука. Танцовщица характерно себе совершала красивые изгибы пальчиками и телом, то кружась вокруг, то выставляя ножки по очереди в широкой юбке и умело двигая бедрами с летающими одновременно ручками. Мужчина же двигался проще, плавно переступая с ноги на ногу и потрясывая инструмент в приподнятой руке, а второй похлопывая по запястью первой, однако в танце необычно покачивалась в стороны голова, колыхая распущенную часть волос. Музыка звучала небыстрая и весьма простая в созвучии лишь данных инструментов. Но сей факт был неважен, было важным и привлекало внимание Лиони каждое… любое движение или ход завораживающего мужчины. В свете огня он смотрелся еще красивее и будоражил сердце своим подтянутым мускулистым телом, блестящими черными локонами и интригующим состоянием духа, пребывая во время танца в воодушевленном наслаждении. Похожее виднелось и у местной, только с добавлением еще игривости либо даже флирта, притом как с сидящим Джимом, так и с самой собой. Озорница, поджав губки, улыбалась и бросала горящий взор на гостя, что невероятно его изумляло и заставляло дышать чаще и полной грудью. Оказывается, они поделились с парнем о надобности вечернего танца для хорошего сна, после которого выпивался травяной отвар, и таким образом плохие духи или же низшие существа не могли потревожить; тело отгоняло их танцем, а напиток головой, то бишь мыслями, оставляя человека в спокойном, гармоничном состоянии, где не было места ничему беспокоящему. Поэтому, по словам Утти, у них не бывает бессонницы, связанной с какими-либо душевными проблемами, которые должны решаться светлой бодрой головой. Лиони загляделась на Шаслэ, замедлив шаг; он приподнял глаза и поймал ее взор, пронзительно лицезря. Цвет его очей приобрёл в свете огня больше насыщенности и яркости, состояние его духа передавалось даже на расстоянии, будто от тела исходила невидимая энергия и разлеталась по округе. Она словно обволакивала собой подобно приятной водичке, от одного только взгляда можно было найти успокоение или же, наоборот, возбуждение, в зависимости от настроения хозяина. В сей момент Джим посмотрел на заострившего внимание Шаслэ и повернулся, куда тот глядел. Увидев сестру, он радостно вскочил и направился встретить. Четверка сидела левее от приятно журчащего фонтана, Шаслэ велел помощнице сходить на кухню, Лиони скромно присела напротив него возле брата. Прическа гостьи немного растрепалась, некоторые прядки выпали из собранного наверху пучка, кучерявясь на спинке. У Утти же сегодня была широкая необычная коса, заплетенная из множества мелких прядей, впереди ото лба локоны объемно закручены, вливаясь в прическу сзади. При ее вдохе Джим мог украдкой ухватывать оголяющийся милый пупок, быстро прячущийся обратно под укороченную, словно упрощенную блузу с длинным рукавчиком. От зрелища охватывала взбудораженность, которую юноша всячески пытался скрывать.

– Правитель уже поужинал? – вдруг поинтересовалась Лиони.

– Да. Он не всегда приходить сюда в столовую, иногда помощники относят ему еду в его дом, – пояснила местная.

– А где же он живет? – напрямую спросил удивлённый Джим.

Утти указала ладонью вправо от себя, то есть прямо от фонтана, откуда когда-то впервые вышел Шаслэ. Там виднелся длинный крытый слабо освещенный коридор, ведущий в неизвестное место, теперь понятно, что в жилище правителя.

– Отец любить побыть один, привести мысли и тело в порядок, в умиротворенное состояние, – рассказывала дружелюбная местная.

Гости понятливо кивали.

– Наверно, он не знает о нашем очередном приезде… – робко предположила Лиони.

Шаслэ уверил:

– Он всегда всё знает, отец очень умён.

– А как же тогда он относится к нашему появлению здесь? – уточнил Джим.

– Отец не только умен, но и мудр, поэтому относится мудро… – ответил мужчина не совсем ясно для гостей.