Меримусса – любовь повелителя, или Путь в новый мир

Свидетельнице под кроватью стало плохо, а дышать еще тяжелее. Она слышала и ощущала движения над собой, смиренная жена полезла к супругу, выполняя его прихоти, а именно Бен потребовал совершать разные вещи с его мужским органом… Однако в процессе он возмутился, вероятно, способностей для удовлетворения не хватало; поэтому тиран взял веревку и, бросив Джуди на живот, привязал за руки к изголовью, начав делать какие-то дикие, ужасные телодвижения, от которых бедняжка уткнулась в подушку, терпеливо превозмогала боль и тихо, незаметно плакала. Притом раздавались шлепки, он даже душил несчастную, веля поднять ей свою вялую задницу. В итоге спустя время не иначе как издевательства над телом и душой Джуди закончились, Бенджамин наконец-то утих и, допив виски в стакане, упал спать. Лиони сама не понимала, как это всё выдержала, лёжа под кроватью около двух часов, а то и дольше. Тело ее будто пристыло и затекло, но нужно было выбираться и как-то уходить. Очень медленно и тихо она вылезла, приподнялась и разведала обстановку: мужчина спал с ее краю, посапывая, а бедняжка с другой стороны, свернутая неподвижным калачиком. При взгляде на тирана Лиони внезапно охватили буйные мстительные мысли, захотелось взять что-то тяжелое и стукнуть по голове… Но сейчас девушка осторожно встала, направляясь на носочках к двери. Уже на выходе одна из досок внезапно издала скрип; сморщив на мгновение лицо, Лиони собиралась продолжить шаги и вдруг нечаянно повернулась… Там на постели привстала Джуди, наблюдая округлёнными глазами. Ее взор был то ли молящий, то ли, наоборот, напуганный от ненужного очевидца. Право, Лиони и сама опешила, затем собралась силами и показала указательным пальцем у губ о тишине, продолжив путь. Она еле добралась до своей спальни, холодные ноги подкашивались и тряслись, словно сама была на месте мученицы. Внутри девушка умылась прохладной водой и долго не могла прийти в себя, с трудом уснув под утро.

Новый день выдался пасмурным, утром моросил дождик, Лиони сегодня не выходила из комнаты. А к вечеру в ее дверь вдруг постучал мистер Хопкинс и передал просьбу мистера Гамильтона спуститься в гостиную. Сею секундой девушку охватила тревога и даже страх, но еще больше неприязнь. Вскоре она спустилась, там на софе сидели Бенджамин, Ангус и Джим, ведя беседы; первые двое курили. Брат не был в курсе всего ужаса, творящегося в спальне хозяина, поэтому находился в нормальном настроении и общался. Лиони остановилась неподалеку и с некой невольной робостью тихо, но отрывисто дышала, ожидая. Хозяин повернул радостное лицо с улыбочкой и совершенно обычно, спокойно обратился:

– Мисс Лионелла, тут пришло письмо из дома мистера Бременгема… Насколько вы знаете, он учитель и обучает местных детишек, но вот проблема, его коллега не смог приехать, а он должен был обучать музыке… Я слышал, что у вас тоже музыкальное образование и вы талантливый музыкант, поэтому у меня к вам предложение и просьба, быть может, вы бы могли занять место того джентльмена и попробовать себя в данной работе?

Право, Лиони растерялась; дружелюбно вмешался брат:

– Сестренка, мистер Бременгем выбирал между тобой и Джуди, однако миссис Гамильтон отказалась, к сожалению…

Бен услужливо пояснил:

– У моей супруги полно дел здесь дома, она поступила верно, что выбрала проводить больше свободного времени с семьей, да и мне будет ее не хватать…

Сказав, мужчина вдруг направил взгляд исподлобья на Лиони, но лишь быстрый, следом уведя глаза в сторону. Сейчас ей любое его движение было неприятно и вызывало подозрительность. К тому же теперь-то известно, что бедная Джуди никаких решений не принимала и не имела выбора, а значит тиран нагло солгал, просто-напросто не отпустив. Девушка замешкала, но в итоге согласилась. А Ангус вдруг весьма настойчиво вызвался сопроводить, да и самому навестить друга их умершего отца, на что Бен уверенно поддержал и тем самым не дал Лиони шанса вставить слово.

Вечером в своем доме Катарина находилась в гостиной, освещенной свечами; вошел Генри, приблизился и обнял сзади. Супруга слегка приложила руку поверх его, но явно не отвечала пылкой взаимностью, лицо ее ничего не показывало… Мистер Куинн обошел софу и cначала присел возле, заведя непринужденную беседу о настроении, погоде и мельком о добыче золота; ему не терпелось изготовить что-нибудь красивое из местного металла для любимой жены.

– Ты ведь знаешь, как сильно я тебя люблю… – вымолвил он и вдруг сполз на пол, обняв ее колени и прикладывая время от времени голову. – Всё золото будет к твоим ногам…