Меркьюри и я. Богемская рапсодия, любовь и котики

Ко дню рождения Джо в 1990 году Фредди дал мне 500 фунтов стерлингов и отправил на рынок Нью-Ковент-Гарден в южной части Лондона за охапками цветов всевозможных сортов и расцветок. Я купил так много, что набил битком свою «Вольво». Когда я вернулся, Фредди уже поджидал меня. Джо как раз не было, и в течение двух часов мы украшали дом цветами. Мы приспособили под них все вазы и кувшины, которые могли найти. Никогда еще дом не был так усыпан цветами, и, когда Джо вернулся, он был сражен наповал. «Сюрприз! — провозгласил Фредди. — С днем рождения!»

Тем же вечером мы все отправились на праздничный ужин с именинником. Но мы с Фредди не стали надолго задерживаться: он сказал, что очень сильно устал.

В том же месяце Джо объявил всем в Гарден Лодж, что у него плохие новости. Он, как и Фредди, был нездоров.

— Ты имеешь в виду, у тебя ВИЧ? — спросил я.

— Нет, — ответил он. — У меня уже СПИД, причем в полном расцвете.

Что тут скажешь? «Мне жаль»? Ничего путного не приходило в голову. Гарден Лодж снова оказался под ударом. Мы переживали, что устроит пресса, если разнюхает про болезнь Джо. Нам уже мерещились разоблачающие заголовки, и мы представляли, что газетчики окрестят наш дом «усадьбой спидозников». Все это заставило нас еще больше сплотиться и хранить оптимизм.

Перед обитателями Гарден Лодж я храбрился, но в глубине души беспокоился о собственном здоровье. Я подозревал, что тоже могу быть ВИЧ-положительным. Чем больше я гнал эти мысли, тем сильнее убеждался в такой возможности. И наконец решил втайне от всех сделать тест на СПИД. Под предлогом встречи с приятелем я ускользнул из Гарден Лодж и отправился в одну из клиник Брайтона. Обследование проходил под вымышленным именем.

Прежде чем взять кровь для анализа, врач подробно меня проконсультировал. Честно и с большим сочувствием озвучил, чего следует ждать при положительном результате. Я сказал, что все понял и готов продолжать.

В ту ночь в Гарден Лодж я не мог сомкнуть глаз. В клинике я сказал, что смогу принять любые, даже самые плохие новости. Но меня терзали сомнения. Так ли это на самом деле?

Через несколько дней я позвонил узнать результат.

— Мне очень жаль, но вы инфицированы, — сообщил доктор.

Правда, у меня пока не было развернутой клинической картины СПИДа.

Я был в смятении. И не смог рассказать об этом Фредди. Ему и без того хватало забот; мои новости могли только еще больше расстроить его. Я урабатывался в саду и мастерской, чтобы выбросить из головы мысли о будущем. Но каждую ночь они снова врывались в мой разум и устраивали там гонки, мешая заснуть.

Однажды мы с Фредди съездили в Сайон-Парк и купили рассаду для сада. Пока Терри грузил растения в машину, нас сфотографировал папарацци из газеты «Сан». Фото опубликовали на следующий же день, снабдив заметкой, что якобы Фредди вышел из Гарден Лодж впервые за два месяца.

Всякий раз, видя по телевизору рекламу кошачьего корма с белоснежным котом Артуром, Фредди повторял, что хотел бы завести белую кошку. Потом он оставил эту идею, понимая, что кошку будет невозможно содержать в чистоте.

Однажды утром я пошел в зоомагазин на Кенсингтон-Хай-стрит и увидел там пять котят из одного помета. Все они были абсолютно белые, не считая пары едва заметных пятнышек. Я с трудом удержался от покупки очередного котенка для Фредди.

Вернувшись в Гарден Лодж, я надел свои болотные сапоги и начал чистить отсадник для кои. С черного входа вошли Джо и Фиби.

— Мы хотим попросить тебя об одолжении, — начал Джо.

— О каком?

— Я только что был на Кенсингтон-Хай-стрит и… — замялся он.

— Дай угадаю: ты проходил мимо зоомагазина и увидел белых котят?

— Да. Котенок стоит всего двадцать пять фунтов. Мы тебе дадим деньги. Купишь для Фредди самого белого?

— А что ж вы сами не купили? — спросил я.

— Решили попросить тебя, — объяснил Джо. — На тебя Фредди не станет орать, даже если разозлится.

— Ладно, съезжу, — согласился я. — Но при одном условии: если Фредди все-таки раскричится, вы во всем признаетесь.

Я сразу же отправился в магазин на своей «Вольво» и надеялся вернуться домой до пробуждения Фредди. В магазине осталось всего три котенка. Я выбрал одного из них, вернулся в Гарден Лодж и зашел в ворота с котенком за пазухой. Фредди был в саду, и я, весь сияя, медленно направился к нему. Фредди бросил на меня грозный взгляд:

— Ты гаденыш! Опять, что ли, кошака приволок?

— Как ты догадался?

— Да у тебя из-под куртки хвост торчит!

Я вытащил кошечку и посадил на землю. Фредди наклонился, погладил ее и, не удержавшись, взял на руки. Над прозвищем нашей шестой кошки он думал недолго:

— Назовем ее Лили!

Что ж, Лили так Лили.

Он уже обожал нового котенка, но волновался, как его воспримут остальные пять кошек. Оскар всегда гулял сам по себе, а с появлением новенькой его загулы усугубились. Все чаще шастал по соседским домам, а один из них особенно полюбил. Даже оставался там на ночь, но Фредди не возражал. «Главное, чтобы Оскар был счастлив», — приговаривал он.