Мерло красное или Мурло страстное (СИ)

— Я ваш личный позор, Артем, — специально назвала его настоящим именем и увидела, пожалуй, первую реальную вспышку недовольства. — А еще единственный билет на свободу. И если подумать, то возможно первый официальный шантажист. Принимайтесь за наведение порядка.

— Я не буду ничего делать!

Резкий разворот, и стремительный спуск вниз по лестнице. Через мгновение хлопнула дверь номера и все затихло.

Агрессивный, местами вспыльчивый, а на самом деле, приехал на малую родину, почуял относительную свободу и с жиру бесится. Одно не учел, этот жир сейчас его вернет обратно. Я не сомневалась, что в холле гостиницы пресса уже досаждает несчастному Фридрирху, который о разбитом авто знать не знает, а вот о том что подопечный от пустяков не бегает, догадывается.

И действительно через минуты две, дверь номера вновь хлопнула, на этот раз со звуковым сопровождением сердитого бурчания под нос. Далее последовали грозные шаги по лестнице и явление Артемия народу, то есть мне. Я промолчала, когда он начал собирать разбросанные вещи, поднял полотенца и отнес в ванную, даже окурки с пепельниц и остатки еды в бумажных коробках из китайского ресторана собрал в мешок.

Притворилась мебелью, чтобы не обидеть случайным высказыванием или так и рвущимся едким замечанием. Через пять минут на почти нормально заправленной кровати лежали две сумки и один чемодан внушительных размеров.

После произведенных сборов, актер остановился рядом:

— Как выходить будем?

— Через центральный.

— Вы смеетесь?! Там репортеры столпились!

— И Фридрих их уже не сдерживает?

— Ну… — замялся он, и в двери номера позвонили. — Я…

— Наденьте белую майку с пятнами и те цветастые штаны-алладины.

— Я их привез для сестры!

Настойчивый звонок в двери повторился. И я, прихватив из пакета коробку от китайской еды и палочки, спустилась вниз со словами: — Прекрасно, если они вам будут в пору, то подарок для сестры спасет вашу репутацию.

Иду вниз и по пути продумываю, что скажу. Вооружилась палочками и, перехватив коробку так, словно ужин был только что прерван, открываю двери с громким сообщением:

— Лиска! Тут, кажись, твой хахаль явился!

Хахалей на пороге оказалось трое, и все с фотоаппаратами. Первая дезориентация от вспышек, быстро сменилась на праведный гнев:

— Лис, это не к тебе, это какие-то упыри заявились! — и уже в сторону поостывших визитеров. — Парни, какого хрена вам надо?! — коробка с палочками мгновенно отставляется в сторону и к злому прищуру добавляется упор рук в бедра. — Вначале один кретин путает номера и рвется к какому-то актеришке, а теперь еще и вы с фотиками?! Сбрендили что ли?

— Какой кретин к вам рвался? — быстро сообразил тот, что был в серой рубашке.

— Да хрен его знает! Лицо одутловатое, лысый низенький, все какого-то Темку звал…

— А номер? Какой номер?!

— Что, какой номер? — моя непонятливость вызвала скрежет зубов у третьего, да что ж они нервные такие.

— В какой номер пошел, искать актера тот тип?

— А мне откуда знать…? Я что ему дознаватель?!

Меж ними начались переговоры о том, кто из администраторов и что напутал, и куда мог пойти Артемий.

— Слышь, ребя, а кого ищете хоть?

— Не важно, — ответил третий, уходя.

Второй на мой вопрос вообще внимания не обратил, лишь самый доброжелательный в серой рубашке умудрился задержаться подле двери, чтобы мельком сообщить, что актеришка, приехавший в столицу, угнал тачку бизнесмена Худько и протаранил ограждение стройки на Тверской площади.

— Вот тварь! Молодой засранец?

— Молодой. — Подтвердил фотограф. — Джордж Полонски…

— Не может быть!

— Может. — Мужчина подмигнул и направился к лифту, из которого как на грех вышел Фридрих злой, уставший и… то, что у него руки давно чешутся надраить уши и шею своему подопечному никто не сомневался, но заметив репортеров, желание крови на его лице, сменилось желанием испариться. Глазки забегали и, столкнувшись с моим прищуром, удивленно округлились.

— Вот! — я, беззвучно произнеся «sorry», уверенно ткнула в него пальцем, — вот тот мужик, что за актеришкой бегал!

Из уст сдержанного джентльмена, выросшего на территории Англии, в мою сторону полетело неприятное и очень русское: «сук..!» и агент прошмыгнул в двери лифта, не успевшие закрыться.

— Спасибо! — ухмыльнувшийся фотограф опрометью бросился за ним вниз по лестнице.

— Всегда, пожалуйста.

Закрыв двери, оказалась, нос к носу с подкравшимся сзади Артемом. Все-таки мой слух придется лечить. Актер не только тихо спустился и подкрался, он успел еще и за дверью постоять и послушать.

— Вы сдали Фридриха?

— А вы хотите, чтобы я сдала вас? Да запросто! — замок щелкнул, и я потянула двери на себя.

— Стойте! — выдохнул парень.

— Стою. — Дверь вернулась на исходную. И я критично осмотрела своего респондента. Штаны одел, майку тоже, но и в этом наряде его узнать очень и очень легко. Идея пришла сама собой.

— Вы спортом занимаетесь?

— Да.

— Есть грузила, которые на ноги надевают для утяжеления? Ну, знаете, в таких Джеки Чан бегает. И они на липучках крепятся к щиколоткам.

— А если есть, то что? — прищурился парень.

— Доставайте, сейчас мы вас будет трансформировать.