Мерло красное или Мурло страстное (СИ)

— Ой, отлично спят как сурки, мама говорит… — вот тут она осеклась и залилась краской, вспомнила, как сама себе дала обещание никуда не звонить.

— Попалась.

— Хм, — протянула она и тихо рассмеялась, отбросив локоны назад. — А ты наконец-то стал более внимательным.

— Откуда упреки, я и был таким.

— Ой, не скажи. Я за тобой слежу, и я тебя вижу. Такая рассеянность невнятная, что подмывает спросить: кто она и когда ты ее с нами познакомишь.

Владимир отвернулся, глядя на проезжую часть, людей медленно прогуливающихся по тротуару и ответил:

— Ее зовут работа и вы с ней знакомы очень…

— Неужели кто-то на работе приглянулся? У тебя же на эту тему табу. — Усмехнулась сестренка, и накрыла его руку своей. — Эй, ты меня слышишь?

Владимир ее, несомненно, слышал, но его внимание всецело привлекла пара: очень колоритно одетый прихрамывающий мужчина и девушка в джинсах и черной рубашке, легко идущая рядом.

— Да сколько можно!

— Ты о ком так нежно? — сестра со смешком похлопала его по руке и так же обратила внимание на вид из окна.

— Одна из моих…

— Кошечек?

— Корреспонденток. — Сухо поправил он, и, не разжимая зубов, произнес, — И что ей дома не сидится, отпустил до конца недели, завтра ехать к Гофунгам, а она…

— Приобрела шило. — Подмигнула младшая и пристальнее стала разглядывать прохожих на Петровке. Историю о том, как он чуть было не лишился инвестора, Вера знала в общих чертах, а о том, что одни из инвесторов пригласили их к себе, он рассказал сегодня. На младшую можно было не смотреть. И так ясно стало, что освещение в зале теперь ярче за счет ее сияющих от любопытства глаз. И зачем рассказал? Точнее поделился,… точнее пожаловался,… точнее посетовал.

— И как же выглядит псевдо-невеста?

— Не помню, чтобы я тебе хоть что-то рассказывал.

— Нет, конечно, о ней ты пожаловался маме, когда был не в меру… трезв. И немного посетовал сегодня.

— А я тогда… что именно сказал?

Она подмигнула и вновь похлопала по руке:

— Ты тогда сказал что-то вроде этого: «Зараза заставила поверить, что мы вот-вот сойдемся…»

— «А теперь в Израиль тащиться с ней!»

— Смотри-ка, не соврал. — Он повернулся к ней и прищурился, — так, а ты откуда знаешь, что в Израиль?

— Вот только не делай сердитых глаз.

— Мама, значит…

— Но ты сам говорил, — всплеснула она руками.

— Что говорил, — он добавил в голос еще пару сердитых ноток в голос.

— Так…, если я не в духе, то о делах младшенькой тебе легче справиться у мамы. Так и мне пришлось… — Она прищурилась на него и глаза Веруси опять сверкнули. Стало понятно, увести младшую от неприятной темы не удалось.

— Ах, ты плут! Владимир, завязывайте с наездами. — Официальным тоном попросила она и тут же расплылась в озорной улыбке. — Так ты покажешь мне ужас твоей холостяцкой жизни?

— А предлагаю поиграть, найди ее.

— Хммм… — постукивая пальчиками по столешнице, она всецело отдалась разглядыванию прохожих. — Ты любишь шатенок, в крайнем случае, светленьких, веселых или задир, легких на подъем и… надеюсь уже добрых, теплых и положительных. Все же после твоей бывшей интерес к стервозам должен был поутихнуть.

— Не отвлекайся. — Слышать что-либо об Олесе не хотелось. Маленькая пиявка теперь ищет, как извернуться и потребовать другой участок земли в счет одного из пунктов брачного договора. Сейчас остается лишь вздыхать, каким же недалеким он был тогда.

— Нашла! — Веруся всплеснула худыми руками. — Шатенка рядом с тем хромым в зеленых алладинах!

Пара почти вышли из обзора, и ее точному выбору можно было искренне удивиться: — Откуда…? Как ты догадалась:

— А ты как-то сказал, что легендарный писака Жаб ваш водится с одной из новеньких. Гроховская новенькая, а Жмурко по словам Стаса тот еще неформал. — Сестренка поддалась вперед, чтобы посмотреть в спину удаляющихся.

— Так это они?

— Да… И это бывшие супруги, как я понял.

— Тогда понятно, почему он ее так обнимает, — прокомментировала младшая и, пожав плечами, села обратно. Веруся принялась за десерт, якобы полностью потеряв к ним интерес, а вот его так и подмывает пройти к дальнему окну чтобы проверить, так ли очевидны объятия перепончатого.

Он дал себе еще минуту или даже две и с извинениями вышел из-за стола.

— Угу, — отмахнулась сестренка, а затем добавила совсем тихо или же ему показалось, что добавила, или же это внутренний голос со смешком заметил: «и минуты не продержался»

* * *

Когда мы поднялись в номер шикарной гостиницы Марриотт Роял Аврора на Петровке, в которой на мое имя забронировали номер на неделю, и оплатили кредиткой Артемия, я ожидала, что он тут же начнет сдергивать с себя костюм для маскарада, но моим домыслам не суждено было осуществиться. Сбросив сумки на софу и уткнув в угол чемодан, он развернулся с веселой улыбкой: — Куда пойдем?

— А мы пойдем? — я вспомнила, как мы прорывались через холл в его первой гостинице, а затем спешно вызывали такси за углом, и крадучись шли к ресепшену в этой гостинице и судорожно сглотнула. — Вы не передумали?

— А ради чего, по-вашему, я переодевался в это цветастое безобразие?

— Аааа… но…