Мэррилэнд: первая звезда

— И тряпку пусть с мылом выстирает, — добавила Астория.

— И тряпку с мылом, ясно, бестолочь? И пока все блестеть не будет, отработку не засчитаю!

— Наказан? — понимающе кивнула Астория.

— Играл в карты на дежурстве, — закатил глаза Фалес. — Ну, прекрасная фея, что любит спать до полудня, завтракать?

Астория покраснела и кивнула. Ну да, она не из тех, кто встаёт на рассвете.

— Замучил тебя наш князь?

— Ещё кто кого, — фыркнула девушка, прижимая ладони к пылающим щекам. — Видишь же, сбежал от меня.

— О как…

8-2

Фалес привёл девушку на кухню, где два здоровых мужика в окровавленных фартуках рубили мясо огромными топорами. От такого зрелища ее замутило. У ног поваров крутились две собаки, которые норовили стащить кусок. На окне умывалась облезлая кошка.

— Гигиена? Раздельное хранение продуктов? Нет, не слышали, — проворчала девушка. — Собаки на кухне — это ужасно.

Фалес бросил на неё обеспокоенный взгляд, но ничего не сказал.

— Леди нужно накормить, — сообщил он.

— Какая ж это леди? — буркнул один из поваров. — Рабынька обычная.

— Не обычная, а личная, княжеская. Это раз. А ещё — когда у нас тут последний раз была женщина? Да ещё такая красавица? Это два. Если князь ее не выставил, а наоборот, приказал заботиться о ней, как о дорогой гостье, чем это пахнет, догадываешься?

— Тем, что она невероятно хороша в постели?

— Я вот щас возьму топор и отрублю тебе…

— Палец, — подсказала Астория.

— Голову, — не согласился Фалес.

— Голова у него одна, а пальцев — десять. И на ногах ещё. Может, он и научится вежливости.

Повар бросил на Асторию взгляд, далёкий от благодарности, и проворчал:

— Каша кончилась. Хлеб и сыр сам знаешь где. Чайник на плите.

Фалес поморщился, но полез в шкаф, откуда достал завёрнутый в полотенце хлеб и сыр. Схватил огромный нож и с силой рубанул по головке сыра, отрезая кусок толщиной в палец.

— Я помогу, — быстро сказала Астория, опасаясь, что предложенный бутерброд не влезет ей в рот. — Только мне бы нож поменьше.

Фалес с видимым облегчением уступил ей место, выразительно кивнув на стену, где висели самые разные ножи.

— Этот для рыбы, — сообщил он, когда Астория выбрала самый маленький.

— Ничего страшного, он уже не пахнет, — сделала вид, что не поняла намёка, девушка, аккуратно отрезая себе два тоненьких куска серого пористого хлеба. — А масло есть?

Фалес придвинул ей горшочек с маслом. Повара отложили тесаки и уставились на Асторию.

Та с невозмутимым видом намазала на хлеб тонюсенький слой масла и положила сверху прозрачный ломтик сыра.

— А это что, буженина? — она ткнула пальцем в остатки окорока. — Можно?

— Можно. — Даже собаки, кажется, затаили дыхание.

Астория отрезала мяса и, немного подумав, положила его под сыр. Вот теперь — хорошо.

— Есть вареные яйца, — щедро предложил повар. — Осталось пять штук.

Да! Она почистила яйцо, нарезала ломтиками и водрузила на сыр. Потом ухватила веточек укропа и возложила на самый верх полученного сэндвича. Все, натюрморт завершён.

Фарес громко сглотнул.

— Сделать вам? — правильно поняла его Астория.

— Будь любезна. Только немного потолще.

Потолще так потолще. Астория ровно нарезала хлеб, сыр и мясо. Повара вытерли руки об фартуки.

Яйца закончились, укроп тоже.

— Наконец-то в Рассветной крепости появилась женщина, — удовлетворенно заявил повар Грэй, доливая себе в чашку остатки чая с мятой и лимонником.

— Да, сразу стало уютно, — поддакнул повар Серхо. — Женщина — она все делает красиво.

Астория польщенно улыбнулась и вытерла пальцы салфеткой.

— С мясом что делать будете?

— Тушить с луком и морковью.

— Его бы отбить, мелко нарезать, а потом добавить сметаны и овощей. Есть ведь овощи?

— Да, вон там томаты, перцы, тыква…

— Тыкву не нужно, с тыквой кашу лучше. Пшенную. А томаты и перцы — прекрасно. Только перцев немного, а то вкус мяса перебьёт.

— Сделаем, миледи. А к мясу что лучше, картофель или фасоль?

— Картофель, пожалуй. А фасоль в суп капустный хорошо пойдёт.

Не то, чтобы Астория умела готовить, но вот Андреа — умела. Когда ты делаешь уроки за кухонным столом, а тётушка варит суп, невольно что-то да запоминаешь.

— Фалес, а почему в замке нет женщин?

— Это ещё со времён старого князя пошло. После смерти княгини-матушки он загулял… всякое было, и попойки, и танцы до упаду, и скоморохи, и бабы, то есть леди всякие… и ляди. Одна из любовниц князя его обокрала. Украшения покойной жены стащила. А он никому не позволял трогать ее вещи. Шибко любил жену.

Астория промолчала. Не больно-то у неё в голове укладывались танцы, любовницы и тоска по супруге. Но не ей судить, конечно.

— Ну князь тогда кричал, что все женщины — продажные. И выгнал всех служанок. С тех пор вот… повелось так.

— И что же, у князя Дэймона не было любовниц?

— Ну конечно были. В городе. Он их в замок если и приводит, то поутру выставляет прочь, а вообще предпочитает сам навещать. Ты первая, кого он оставил.

— Странно.

— Это потому, что тебя Ренгар привёл. Дэймон брата очень любит и страдает, что они в ссоре. Не мог же он подарок брата прочь отослать?

— Очень даже мог.

— Ну… видать, ты слишком хороша. Только не думай, в жены не возьмёт.