Merry dancers (СИ)

Инстинктивно Невилл и Джинни теснее прижались друг к другу, закрывая собой Луну. Они были безоружны и ничего не могли поделать, кроме как защитить её своими телами. От клетки с совой уже летели перья, она раскачивалась из стороны в сторону.

— Давайте по-хорошему, по-плохому вам вряд ли понравится, — с усмешкой сказал Селвин, делая шаг вперед.

— Только через мой труп! — воскликнул Невилл; он стоял чуть впереди подруг, в бравом порыве выпячивая грудь.

— Да что ты с ними церемонишься? — устал от цирка Антонин; он зло покосился на Сычика, которому удалось перевернуть клетку, и теперь она каталась взад-вперед по полу.

— Мне лучше сдаться, чтобы они не навредили вам, — тихо сказала Луна, но Джинни крепко сжала её руку.

— Вот, послушайте подругу, или весь путь до Лондона проведете в отключке, — издевался Селвин.

— Всё нормально, — еще тише произнесла Луна, хотя теперь она действительно боялась не только за друзей, но и за свою жизнь.

— Нет, Луна, они будут манипулировать твоим отцом!

— Уйди уже, Лонгботтом! — неожиданно резко сказал Долохов, подаваясь вперед и отпихивая в сторону мальчишку.

Невилл и не думал сдаваться — запнувшись о клетку, он упал на сидение и со всего размаху ударил Пожирателя по ноге кулаком, но в следующую секунду был схвачен за шиворот вторым, однако все равно продолжал яростно размахивать руками, надеясь причинить вред. Джинни вцепилась в рукав Антонина, но её силы явно не хватало, чтобы оттащить крупного мужчину от Луны. Та, словно исполняя странный танец, отчаянно пыталась отдавить ему ноги. Она оказалась в захвате крепких рук и ухитрилась укусить его за плечо.

— Ах ты дрянь!

Луна получила сильный удар наотмашь по лицу, её губа оказалась рассечена, а на щеке остался красный след. Разъяренный Антонин с силой дернул её на себя и попытался выволочь из купе.

— Нужно было их сразу оглушить.

В этот момент второй Пожиратель отправил заклятие в сопротивляющегося Невилла, и тот отключился — словно тряпку его отбросили на сидение. Джинни всё еще цеплялась за Долохова, мешая ему забрать Луну. Клетка с Сычиком укатилась к окну.

— Эй, ты! Идиот! — кричала она. — Немедленно отпусти её!

— Джинни, не надо, уже ничего не сделаешь, — умоляла захваченная Луна, которая больше не пыталась вырваться.

— Нет, они используют тебя!

— Но не убьют… Я чистокровная… — неуверенно произнесла она.

Селвин с легкостью скрутил Джинни, которая все еще старалась вытащить у Долохова отобранные им волшебные палочки. Та вырвалась и снова попыталась добраться до своего оружия. В следующую секунду с подачи Антонина она полетела вперед головой к окну и всё-таки споткнулась о клетку продолжающего верещать совенка. Удар оказался сильным, однако не до потери сознания. Джинни почувствовала поползшую по щеке струйку крови. Белоснежный пейзаж за окном был изуродован разводом крови на стекле. Луну уже выволокли из купе и толкнули вперед к выходу.

Джинни чувствовала слабость, разум затуманивался; она с трудом встала на ноги, но не смогла сделать шаг и свалилась на Невилла…

Луна не пыталась бежать: в её спину была направлена волшебная палочка. Она услышала деревянный стук – наверное, Долохов кинул в купе ребятам их палочки — странный благородный жест с его стороны. Шторы на окошках дверей в вагонах были опущены, и никто не видел, как её уводят. Она горько ухмыльнулась и стерла рукавом свитера кровь с губы. Пожиратели не потрудились захватить её зимнюю мантию. А Сычик всё так же продолжал верещать до хрипоты на весь вагон.

— Поганые предатели крови! — возмутился Селвин, но это прозвучало как-то буднично, словно они только что не избили детей, а просто поругались с недоброжелателями в Косом переулке.

— Лавгуд, а ты хорошенькая! — сказал Антонин, со спины оценивая её платиновые волосы и довольно неплохое телосложение.

Луна никак не отреагировала на этот выпад, лишь вздохнула. Губы саднило. Долохов был уже далеко не мальчиком — его седые волосы с вкраплениями чёрных прядей так же, как и лицо, покрытое морщинами, наводили на определённые догадки по поводу его возраста, но откуда тогда такая тяга к женщинам?

Взгляд Луны на мгновение сфокусировался на двери между вагонами, за окошком которой застыла фигура молодого человека. С непроницаемым лицом он глядел на Луну, однако в глазах читалось нечто странное, будто он сочувствовал; прядка волос выбилась из общей прически и свисала со лба, он даже не пытался её сдуть. Странно, но Луна подумала, что когда-нибудь обязательно нарисует его, хотя он вряд ли станет ей другом. Она нарисует Драко Малфоя улыбающимся. Белокурая макушка исчезла из-за окна, а её обладатель напоследок подарил непонимающий взгляд. Она прекрасно знала, как её улыбка может дезориентировать людей, но не стремилась использовать свой сомнительный талант как оружие. Однако над этим стоит поразмыслить…

*