Мерседес из Кастилии, или Путешествие в Катай

Этот маленький эпизод можно считать началом знакомства Старого Света с хорошо известным теперь американским растением, которое испанцы по ошибке назвали табаком, хотя туземцы называли так лишь сигары, свернутые из его сушеных листьев. Таким образом, Санчо с корабельной верфи стал первым курильщиком табака среди европейцев. Впрочем, вскоре с ним начали соперничать великие мира сего, и с их легкой руки этот обычай получил в наше время повсеместное распространение.

Когда Луис и все остальные вернулись на каравеллы, ремонт был уже закончен, и Колумб двинулся дальше вдоль северного побережья Кубы. Но тут свирепые пассаты преградили ему путь на восток, и он вынужден был свернуть в один из заливов, названный им Пуэрто-дель-Принсипе, чтобы выждать более благоприятного ветра. «Пинта» в это время шла далеко впереди; ей подали сигнал, а так как уже смеркалось, зажгли на мачтах огни, чтобы Мартин Алонсо мог присоединиться к остальным.

Наступила ночь. Утром, когда Колумб вышел на палубу, он заметил слева по борту «Нинью», но «Пинты» нигде не было.

– Кто-нибудь видел «Пинту»? – взволнованно спросил адмирал у Санчо, стоявшего у руля.

– Я видел, сеньор, каравеллу, которая стремилась скрыться из виду! Пока мы лежали здесь в дрейфе, ожидая ее, Мартин Алонсо ушел в восточном направлении.

Колумб понял, что человек, в свое время оказавший ему неоценимую помощь, теперь покинул его, еще раз показав своим поступком, как непрочна дружба, когда на пути ее встают корысть и себялюбие. Среди моряков давно уже ходили слухи о золотых рудниках, неясные рассказы туземцев еще больше разжигали их алчность, и адмирал не сомневался, что его непокорный спутник решил воспользоваться превосходством в скорости своей каравеллы, чтобы первым достичь Эльдорадо.

Ветер держался неблагоприятный, и «Санта-Мария» с

«Ниньей» вынуждены были ожидать в заливе перемены ветра. Этот раскол в эскадре Колумба произошел 21 ноября, когда она все еще находилась у северного побережья

Кубы.

Вплоть до 6 декабря адмирал продолжал исследовать прекрасный остров и лишь затем пересек Наветренный пролив, как его тогда назвали, и подошел к берегам Гаити.

До этого времени испанцы старались, по возможности, завязать самые дружеские отношения с островитянами, подчиняясь мудрым и предусмотрительным указаниям адмирала. Правда, они силой захватили несколько местных жителей, чтобы привезти их в Испанию в подарок Изабелле, но это было вполне в духе времени: моряки полагали, что королеве все дозволено, а пленникам будет в

Испании только лучше!

Гористый, обрывистый, но вместе с тем необычайно живописный остров Гаити пришелся морякам гораздо больше по душе, чем соседняя Куба. Жители его тоже показались им более красивыми и цивилизованными, а главное – более кроткими и добродушными, что особенно понравилось адмиралу. У них испанцы впервые увидели значительное количество золотых украшений и вскоре завязали с гаитянами довольно оживленную торговлю, выменивая благородный металл за всякие побрякушки, среди которых островитян больше всего привлекали бубенчики для соколиной охоты.

Так, знакомясь с островом и торгуя, мореплаватели медленно продвигались вдоль северного берега Гаити до 20 декабря, пока не достигли мыса, вблизи которого, по словам туземцев, находилась резиденция великого касика83 –

повелителя большей части побережья.

83 Касик – так на острове Гаити индейцы называли своих вождей. Позднее испанцы стали называть так же местных властителей во всех американских землях, хотя в языках Мексики, Перу и других стран Нового Света нет этого слова.

Испанцы называли этого великого касика Гуаканагари.

Судя по неясным рассказам гаитян, это был всеми почитаемый правитель, которому многие другие касики платили дань.

Два дня каравеллы простояли в Голубой бухте, и вот 22 декабря к ним приблизилась большая пирога. Адмиралу сообщили, что это явился посланник великого касика с дарами от своего повелителя. Он просит провести каравеллы на лигу-две дальше на восток, чтобы они могли стать на якорь перед городом, где живет его господин. Однако ветер не позволял тотчас исполнить эту просьбу; посланнику был передан соответствующий любезный ответ, и он уже собрался в обратный путь.

Пока шли переговоры, Луис успел подружиться с молодым гаитянином, по имени Маттинао, из свиты посланника. Нашему герою наскучило безделье; побуждаемый жаждой приключений, он давно уже хотел проникнуть в глубь острова и теперь начал просить Колумба отпустить его вместе с туземцами на пироге. Сначала адмирал отказал ему наотрез: высокое звание графа де Льера налагало на

Колумба особую ответственность, и он опасался предательства или какого-нибудь несчастного случая. Но в конце концов Луис настоял на своем, и адмирал отпустил его, посоветовав быть как можно осторожнее и несколько раз напомнив, что если с юным графом случится беда, вся вина падет на адмирала. На всякий случай Колумб приказал

Санчо сопровождать и охранять Луиса: раз уже рыцарь отправился на поиски приключений, у него должен быть оруженосец!