"Мерседес" на тротуаре (СИ)

Ничего умнее, чем захват Валеры в заложники я придумать не могу. Возможно, маршал Жуков предпринял бы какой-то иной маневр, но я отправляюсь ползком по сугробам, в обход прогуливающегося качка. Ноги одобряют мое решение. Они не остались без работы, но работать лежа гораздо приятнее, чем трудиться стоя. Это вам любая проститутка подтвердит.

За пять минут я благополучно преодолеваю двадцать метров по сугробам. Останавливаюсь передохнуть. До цели — рукой подать. Одно усилие и пистолет капитана окажется у виска «интеллигента». Набираю полный рот снега. Не ахти как сытно, зато и выпивка и закуска в одном флаконе. Тоне-в одной ладони — Ну, ты и нажрался, земеля. — «Джипик» даром времени не теряет. Он, оказывается, не просто нарезал круги на свежем воздухе, но одновременно следил за порядком и моральным обликом сограждан. Мой моральный облик его не устроил. Или, по крайней мере, удивил. — Куда ползешь? В больницу?

Его предположение сначала показалось мне странным. Но секунду спустя мое заторможенное сознание подсказало, что «джипик», наверное, разглядел мои тапочки. Остряк-самоучка. Навожу на него пистолет.

— Садись! — Говорю негромко, но внушительно.

— Ты чего? — «Джипик» узнает меня, несмотря на снежную маску, покрывшую мою опухшую физиономию.

— Садись, я сказал. — «Джипик» нехотя присаживается на корточки. — Ты что, по-человечески сидеть не умеешь? Пристрой свой зад на землю, вытяни ноги и расслабься. — Мой не литературный русский в сочетании с отверстием ствола производят на малолитражный мозг «земели» должное впечатление. Он садиться на снег и вытягивает ноги вперед.

— Вот так и сиди. — Оббегаю бугая вокруг, так что бы его загребущие лапы меня ненароком не достали, и запрыгиваю в машину. Господи, как же неудобно сидеть на ожогах. Радует только то, что неудобно не мне одному. Валера просыпается тоже с ощущением дискомфорта. А как же иначе, когда пистолетный ствол упирается под ребро?

— Здорово, Валерик. Узнаешь? — «Интеллигент» молча кивает. Серые глаза смотрят внимательно и холодно. И не скажешь, что он только что проснулся. — Есть предложение покататься по ночному городу. Как ты на это смотришь?

— Мне и здесь хорошо. — Валера особой сговорчивостью не отличается.

— Даже с этим соседом? — Я, покручивая как штопор, вдавливаю ствол пистолета в его тело.

— Ты не выстрелишь. — Заявляет он с прежним спокойствием.

— А на спор, выстрелю. На бутылку водки. Идет? — Валера спорить почему-то не желает. То ли бутылку жалко, толи себя. Он молча поворачивает ключ зажигания. Мотор ласково гудит под капотом.

— Куда ехать?

— Пока никуда. Попроси, если тебе не сложно, своего малыша прогуляться в больницу. Пусть легкораненые компаньоны тоже на шоу полюбуются. Организуй публику во дворе. Желаю, что бы вся команда присутствовала при нашем торжественное отплытие в романтическое ночное путешествие по городу. — Когда я, наконец, научу свой язык выражать мысли просто, без этих высокопарных вывертов? «Интеллигент» опускает стекло на дверке, мрачно глядя на «джипика», продолжающего плавить снег своим толстым задом и говорит:

— Хватит яйца морозить. Гони за пацанами, ворона. Пусть во двор выйдут. — Все-таки, внешность обманчива. Я Валеру классифицирую как интеллигента, а он в разговоре, ни дать, ни взять, подвыпивший бригадир сантехников. Но, зато коротко, ясно и безо всякой высокопарности. «Джипик» быстро встает и исчезает в дверях приемного покоя.

— Вот теперь можно ехать. Жми, Валера. — Не спуская глаз с подшефного, пристегиваюсь ремнем. У меня лишних денег на штрафы нет. Я рубли мозгами зарабатываю, а не грабежом или обманом государства.

* * *

Персонального водителя эксплуатирую недолго. Не люблю злоупотреблять служебным положением. Минут десять молча кружим по переулкам. Валера заметно напряжен. Я его понимаю. Не каждый способен расслабиться, имея под ребром ствол. Тем более, что ствол направлен внутрь его тела и оружие находится в руке человека, серьезно обиженного и на тело и на поступки его владельца.

— Тормози. — Мы останавливаемся в тупичке в двух кварталах от моего дома. Валера изучает пейзаж за ветровым стеклом. На меня не глядит. Ждет, наверное, когда пуля, ломая ребра, ворвется в него. Мне становится жалко этого типа. В конечном счете, если бы в жизни отсутствовали отрицательные персонажи, кто бы оценил достоинства положительных героев? — Я пойду, а ты посиди здесь еще минут десять. О жизни подумай. О своем месте в ней. Реши для себя: как прожить оставшиеся дни так, что бы не было мучительно больно за бесцельно прожитые годы. Николая Островского читал?

— Пошел к черту! — скорое перевоспитание в планы Валеры не входит. Жаль, конечно.

— Лидочке привет передай. Привет и благодарность за полученную информацию. — Я отстегиваю ремень и открываю дверь. Плавно, что бы не потревожить болячки, выбираюсь из салона. Рука с оружием медленно выползает следом за мной. — И еще передай мои искренние сожаления, что сегодняшнюю ночь придется провести не с ней.