Мерси, камарад!

Хельмут Клазен стал кадровым офицером по собственному желанию. В 1939 году его призвали в вермахт и послали на курсы, после окончания которых он поступил в артиллерийское училище в Ютербоге. Из-за этого он пропустил — и сожалел о том — поход на Польшу, захват Скандинавии, Франции, Югославии, Греции, Африки и даже не дошел до Урала.

Весной 1942 года его, свежеиспеченного офицера, наконец-то (так он туда рвался!) послали на Восточный фронт. Он попал подо Ржев, где его сразу же ранили.

С этого момента Клазен начал смотреть на жизнь, особенно на свою собственную, осторожнее. После почти годичного пребывания в госпитале с Железным крестом второго класса, серебряной нашивкой за ранение и бронзовым спортивным значком на груди он появился во дворе казармы.

Когда его послали во Францию, он уже считал, что ему здорово повезло, так как не попал опять на Восточный фронт.

Майор Пфайлер считал, что его место, разумеется, не здесь, но Клазену уже не хотелось пасть на поле боя смертью храбрых. Теперь он хотел во что бы то ни стало выжить, чтобы со временем попасть в небольшой гарнизон и обзавестись семьей.

Так что та опасная ситуация, в которой он оказался в ночь вторжения противника на материк, отнюдь не соответствовала его планам. Увидев пестрый парашют первого английского десантника, Клазен не удивился. Вскоре к нему привели десантника-англичанина, которого сняли с полосы препятствий. Теперь Клазен оценивал сложившуюся ситуацию более чем здраво, но и из нее он, как всегда, пытался извлечь пользу лично для себя.

Вместе с двумя посыльными Клазен сидел в большом крестьянском доме и уже в который раз разглядывал свою карту. Шел четвертый час ночи. За последний час он почти ничего не сделал.

На террасе дома показалась чья-то фигура.

— Господин обер-лейтенант, снова началось!

Клазен с трудом заставил себя выглянуть наружу. Зенитки на побережье вели ураганный огонь. Все небо было испещрено трассами пуль. Над головой гудели самолеты противника. Казалось, все они летели именно на ОП их батареи. Но вскоре гул самолетов удалился в восточном направлении.

Клазен посмотрел в бинокль. Севернее Ранвиля он заметил самолеты, до них было не более трех километров. Но вот странность — он никак не мог угадать их тип. И вдруг рассмотрел: на самолетах не было моторов. Машины летели медленно. Значит, это планеры. Они снижались.

Обер-лейтенант прислушался. Ему казалось, что в районе посадки планеров он слышит сильный треск. Однако никакой стрельбы не было, абсолютно никакой.

«Нужно что-то предпринимать, — думал Клазен. — В тридцати — сорока километрах отсюда все деревни забиты подразделениями 21-й танковой дивизии. Если бы их час назад поднять по тревоге, они давно бы были здесь. Неужели мосты через реку Орн не столь важны?»

Начальник штаба посмотрел на север и невольно подумал о том, что новые группы десанта будут, возможно, высажены именно там.

— Хартман, немедленно передайте нашему охранению, что каждую минуту впереди него могут пойти на посадку транспортные планеры. Как только люди их увидят, пусть немедленно открывают огонь!

Задумавшись, Клазен взял в руки автомат. Разобрать и собрать автомат в полной темноте Клазен умел быстро. Это свое искусство он не раз демонстрировал перед новобранцами. А вот стрелять из автомата по цели ему приходилось всего несколько раз… Недостаток боеприпасов не позволял часто проводить боевые стрельбы. Во всех пропагандистских брошюрах, издаваемых миллионными тиражами, помещались рисунки, на которых германский солдат стрелял прямо с руки.

Клазен решился позвонить майору Пфайлеру. Он позвонил и коротко доложил о случившемся.

— Пока парни топчутся восточнее реки Орн, это вас не должно особенно беспокоить, — проворчал в трубку майор. — Из штаба дивизии сообщили, что части, высадившиеся справа, продвигаются в северном направлении. Я удивлюсь, если они не пойдут к устью Орна.

— Это создаст опасное положение для одной из наших батарей, — заметил обер-лейтенант.

— А между нашими двумя опорными пунктами все еще находятся эти томми и играют с нами в кошки-мышки.

— Кажется, так оно и есть, — согласился Клазен, чувствуя, что Пфайлер чем-то очень недоволен.

Батарея береговой артиллерии четырехорудийного состава, огневые позиции которой находились на правом берегу реки Орн, могла прикрыть своим огнем устье реки, Канский канал и пляж Рива Белла, а при необходимости даже обстрелять Лион-сюр-Мер. Противнику, если бы он вдруг решил высадиться на берег именно здесь, пришлось бы натолкнуться на полосу заграждений, которая к тому же была прикрыта огнем артиллерии.

Именно здесь находился мощный бетонированный опорный пункт с казематами, в котором свободно могло разместиться двести человек с десятью пулеметными гнездами и множеством различных инженерных сооружений. Короче говоря, это был современный опорный пункт.