Мерцающий огонь

Следовало ли ей рассказать Теодору правду о мужчине, которого Эйприл любила и за которого хотела выйти замуж? Или правильнее было сохранить тайну сестры по крайней мере до конца войны? Все-таки за это время могло случиться все, что угодно.

Когда Вивиан прошла несколько кварталов, ей в голову пришла мысль: а вдруг роман Эйприл еще принесет свои плоды? Что, если немцы завоюют Британию? Возможно, тогда подобные знакомства им пригодятся…

Вивиан остановилась как вкопанная. Боже милостивый! Как она могла о таком думать? Если немцы вторгнутся в страну, ни она, ни Теодор не станут с ними сотрудничать. Они продолжат сражаться – так или иначе.

Однако за Эйприл она поручиться не могла – и эта мысль довольно сильно ее тревожила.

Вивиан быстро зашагала по направлению к колонне Нельсона, жалея, что этот день не сложился как-то иначе. Она так хотела поделиться с Теодором замечательными новостями – она ждала ребенка, а ее сестра наконец-то вернулась домой. Вивиан была вне себя от радости и по тому и по другому поводу. Вот только ее восторг запятнали откровения, хранившиеся на дне старинной шкатулки.

В тот вечер Теодор вернулся с работы в половине девятого. К этому времени Эйприл уже крепко спала, опустошенная и измотанная непростым путешествием по оккупированным немцами территориям и возвращением в Англию.

Вивиан с нетерпением ждала мужа и отвлекала себя, зашивая чулки и слушая радио. Как только в замке повернулся ключ, она отбросила иголку с нитками, вскочила с кресла и бросилась в прихожую.

– Я так рада тебя видеть. – Приподнявшись на цыпочки, она обвила руки вокруг его шеи.

– Какой радушный прием, – рассмеялся он. Поставив свой дипломат на пол, он обнял ее, легко оторвал от пола и страстно поцеловал. – Ты – луч света в этом темном мире. Я сейчас чуть не заблудился у соседнего паба – едва нашел дорогу.

– Ты что, не взял фонарик?

– Наверное, забыл его дома.

– Ну, по крайней мере идти тебе недалеко. – Она провела его в гостиную. – Ты голоден? Миссис Хансен все еще возится на кухне – на ужин будет тушеная говядина. С репой и перловкой. И пирог на десерт.

– Тушеная говядина и пирог? Да у нас сегодня пир!

– Погоди радоваться. Трудно делать рагу на одной воде. Оно больше напоминает жиденький суп. А вот пирог будет кстати – есть повод.

В этот момент в дверях появилась миссис Хансен:

– Мистер Гиббонс, добро пожаловать. – Она взяла у него пальто и шляпу. – Принести вам что-нибудь поесть?

– Я уже наслышан про тушеную говядину и пирог, – ответил он.

– Да-да. На куриных яйцах. Миссис Гиббонс сказала, что сегодня – особый день.

Теодор перевел взгляд на Вивиан:

– Правда?

Она улыбнулась и кивнула. Он знает, что́ я собираюсь рассказать ему о своих сегодняшних делах.

– Присядь. – Вивиан взяла его за руку и подвела к дивану. – На самом деле у меня для тебя две новости – и обе хорошие.

– Две новости? Хорошие? Это просто музыка для моих ушей после трудового дня.

– Почему? Что случилось?

Он раздраженно покачал головой:

– Сегодня люфтваффе[11] сбросили над южной Англией свои агитки. Ты наверняка еще услышишь про них в вечернем выпуске новостей, но давай не будем об этом. Что ты хотела мне сказать?

Вивиан попыталась отогнать от себя неприятные мысли о проникновении немецкой пропаганды на британскую землю и сосредоточилась на выборе той хорошей новости, которую она озвучит первой. Она не знала, с какой из них начать, пока слова сами не сорвались с ее губ:

– Я была у врача сегодня – и он подтвердил мои предположения. Мои надежды.

– По поводу? – Теодор склонил голову набок.

– У нас будет ребенок.

Выражение его лица потеплело, и он потянулся к ее рукам.

– Ты уверена?

– Да. Меня тошнило четыре утра подряд, и задержка уже больше трех недель.

Он закрыл глаза:

– Вивиан, дорогая. Это замечательно. – Он притянул ее к себе и сжал в объятиях.

Она прижалась щекой к его плечу, слегка обескураженная его реакцией. Когда она сказала ему о беременности в прошлый раз – много месяцев назад, – он громко рассмеялся и закружил ее по комнате. К сожалению, тогда несколько недель спустя произошел болезненный выкидыш. Долгое время Вивиан не хотела пробовать снова и настаивала на предохранении – но потом это просто случилось. Как будто Провидение знало, что она готова, хотя сама Вивиан еще не успела это понять.

Теодор отстранился и уставился на их руки.

– Ты не рад? – спросила она. – В прошлый раз ты казался более взволнованным.

Он поднял на нее глаза.

– Конечно, рад. Просто… день выдался непростой.

– Ты устал.

– Да.

Но дело было не только в усталости. Она не сомневалась в этом – потому что мужа знала лучше, чем саму себя.

– Ты переживаешь из-за того, что я забеременела во время войны, – догадалась она. – Но мы воевали и на прошлое Рождество.

Он на мгновение задумался:

– Да, это правда, но с тех пор ситуация ухудшилась. Немцы захватили Францию, и теперь от нас их отделяет только Ла-Манш. Притом амбициям Гитлера конца и края не видно. Я переживаю – вот и все. Мне кажется, сейчас не лучшее время для появления ребенка на свет. Каким будет мир через год?

Вивиан вздохнула, признавая свое поражение: