Мерцание экрана

Однако, пока работавшие посменно слуги драили дворцовые полы, а самка скунса рожала в подвале, королева назначила сэра Джошуа капитаном Золотарей, иными словами, поставила заведовать уборными, к каковой должности он был явно весьма пригоден.

Не обращая внимания на такие мелочи, как хихиканье придворных, он отнесся к новому поприщу со всей серьезностью и даже вывел на фамильном гербе девиз: «Quod Init Exire Oportet» («Что входит, то и выходит»).

Доктор Джон Ди[55] сказал о нем однажды: «Этот человек родился не под теми звездами, хотя и не догадывался, под какими именно».

Неистовый в трудах, не обращающий внимания на ядовитые газы, которые он один не мог учуять, сэр Джошуа провел последние годы жизни в следующем по счету столетии, пытаясь обуздать их огненную природу. Однажды он добился ошеломительного успеха, приведшего к тому, что его шляпу нашли в Кингсвинфорде, а голову – в медвежьей яме в Дадли.

Короткие произведения о Плоском мире

Мост троллей

«После короля», составитель Мартин Гринберг, «TOR Books», Нью-Йорк, 1992 г.

Сборник «После короля», для которого писался этот рассказ, представлял собой антологию в честь Дж. Р. Р. Толкина, а вовсе не попытку вторгнуться в Средиземье, несмотря на то что в тот момент мною владело боевое настроение. Но все течет, все меняется. Вы воюете, чтобы изменить мир, но когда он действительно становится другим, в нем не остается места для бойцов. Те, кто боролся за светлое будущее, не всегда подходят для жизни в нем. Лесопилки вытесняют пауков из темных лесов, бесконечные равнины обносятся заборами…

Ветер дул с гор, наполняя воздух мелкими ледяными кристаллами.

Было слишком холодно даже для снегопада. В такую погоду волки приходят в деревни, а деревья в самом сердце леса взрываются от мороза.

В такую погоду разумные люди сидят дома у камина и рассказывают друг другу истории о героях.

Конь был старым. Наездник тоже. Своим тощим обликом животное напоминало замотанную в термопленку подставку для гренков, а человек, казалось, не падал только потому, что даже на это ему не хватало сил. Несмотря на пронизывающий холодный ветер, из одежды на нем не было ничего, кроме крошечного кожаного килта и грязной повязки на колене.

Он вынул изо рта отсыревший огарок сигареты и затушил его о ладонь.

– Что ж, – сказал он. – Поехали.

– Легко тебе говорить, – проворчал конь. – А что, если тебе опять сделается дурно? И спина начнет пошаливать. Каково мне будет, если меня съедят только из-за твоей не вовремя разболевшейся спины?

– Такого не случится, – заверил человек коня.

Он спустился на холодные камни и подул на пальцы, затем вынул из притороченного к седлу вьюка старый меч, чье лезвие больше напоминало ржавую пилу, и несколько раз нерешительно ткнул им воздух.

– Мастерство не пропьешь, – проговорил человек, затем поморщился и прислонился к дереву. – Клянусь, этот чертов меч с каждым днем становится тяжелей!

– Знаешь, положил бы ты его на место, – сказал конь. – Хватит на сегодня. И вообще, в твоем возрасте пора бы уже завязывать.

Человек закатил глаза.

– Будь проклята эта распродажа с молотка! Вот что бывает, когда покупаешь то, что принадлежало волшебнику! – простонал он, обращаясь к холодному миру в целом. – Я смотрел в твои зубы, разглядывал копыта, но мне и в голову не пришло тебя послушать.

– А кто, по-твоему, поднимал ставки на аукционе? – хитро прищурился конь.

Коэн-Варвар продолжал стоять, прислонившись к дереву. Он не был до конца уверен, что сможет выпрямиться вновь.

– Наверняка ты припрятал немало сокровищ, – предположил конь. – Мы могли бы отправиться к Краю. Как считаешь? Там хорошо и тепло. Найдешь себе тепленькое местечко где-нибудь у пляжа. Что скажешь?

– Нету больше сокровищ, – буркнул Коэн. – Все потратил. Пропил. Раздарил. Потерял.

– Мог бы отложить немного на старость.

– Никогда не думал, что доживу до старости.

– Однажды ты умрешь, – заметил конь. – Возможно, даже сегодня.

– Знаю. Ради чего, по-твоему, я сюда приехал?

Конь повернулся и посмотрел вниз, на ущелье. Здешняя дорога была целиком изрыта ямами и трещинами. Между камней пробивались молодые деревца. С обеих сторон теснился лес. Еще пару лет, и никто не вспомнит, что здесь когда-то была дорога. Впрочем, судя по ее виду, никто не вспоминал о ней уже сейчас.

– Ты приехал сюда, чтобы умереть?

– Нет. Но есть одно дельце, о котором я мечтал всю жизнь. С самого, можно сказать, детства.

– Да ну?

Коэн еще раз попытался выпрямиться. Напряженные сухожилия в ногах напомнили о себе резкой болью.