Мерцание «Призрака»: лик смерти

Анджелина сделала глоток крепкого кофе и глубоко вздохнула, понимая, что устала от всего этого. По крайней мере потому, что сон к ней в самолёте так и не пришёл, а работать пришлось, что называется, уже с колёс. Поэтому крепкий кофе был как нельзя кстати. Судя по всему, он был колумбийский, что прибавляло ему ещё немного к крепости вкуса и большему количеству кофеина в чашке. Мисс Стивенсон сделала ещё пару глотков и почувствовала себя не в пример лучше, чем пару часов назад, в то время, когда ехала с Жаном из аэропорта, изучая место передачи образца.

Отель был как отель. Хороший отель на пять звёзд, где был хороший сервис, хорошие номера и отличная охрана, что немного успокаивало Анджелину, придавая ей надежды на то, что на этот раз ничего не случится, в отличие от той ситуации с Саидом Бен-Арфа, которую вспоминать агент Стивенсон не хотела, но она сама всплывала раз за разом. Такого фиаско Анджелина не помнила за свою карьеру ни разу, поэтому быстро забыть всё это абсолютно не получалось.

Жан подошёл к ней и сел напротив на кресло, постоянно прикладывая левую ладонь к прострелянному правому плечу. Тупая боль чувствовалась очень остро. Он в очередной раз скривил лицо, проглотил таблетку болеутоляющего из баночки с лекарствами и сказал:

– Я уже изучил это место со всеми подробностями. Номер находится на пятом этаже. Он забронирован мистером Томпсоном. На этаже мы тоже сняли номер, и там дежурят наши оперативники, они держат ситуацию под контролем. Этот отель вообще выглядит весьма приемлемо для такой встречи. Мистер Томпсон явно знает толк в нашей работе! Я читал его личное дело. Надо сказать, впечатляет, особенно те, кого он сумел завербовать. Однако мне непонятно, какие будут инструкции по Томпсону. Мистер Майерс ничего толком мне не сказал.

– А, как ты думаешь? – с лёгкой усмешкой спросила Анджелина.

– Ликвидировать? – с удивлением спросил Жан.

– Нет, конечно! Мистер Майерс приказал сесть ему на «хвост» и узнать о нём как можно больше, – сложив все снимки в стопку и подровняв их, ответила она.

– Это будет не так легко! Людей не так много. В основном сплошной резерв из неопытных молодых оперативников, а встреча назначена на завтра, – обеспокоенным голосом добавил Жан.

– Понимаю. Но поставленную перед нами задачу, из-за отсутствия более профессиональных кадров, с нас никто не снимал, – жёстким тоном сказала мисс Стивенсон.

– Да, но я сейчас не в лучшей форме. Ужасно болит простреленная рука, – волнительно добавил он.

– А тебе и не придётся ничего делать. Ты будешь на координации в номере, который вы сняли. Ведь оборудование там поставили уже?

– Конечно! В номере Томпсона тоже стоят несколько скрытых камер и пара микрофонов, также камеры в коридоре и на всякий случай одна в лифте и две в фойе.

– Отлично. На время операции в коридоре должны быть наши оперативники, и оперативники должны быть в фойе, но буквально один человек, не больше, чтобы его сложно было срубить, если Томпсон его найдёт.

– Он человек опытный. Может и срубить, – с беспокойством произнёс Жан.

– Может, конечно, но придётся рискнуть. Ещё нам понадобятся две группы наблюдения на машинах и одна группа пешком. Все по два человека. Позже они все будут вести объект по ситуации. Контролировать будем через уличные камеры наблюдения. Я уже проинструктировала по телефону резидентуру. К раннему утру всё будет! – облокотившись на спинку дивана, сказала она. – Ладно, Жан, дай мне немного отдохнуть, – сказала Анджелина и, допив колумбийский кофе, который ей любезно приготовил Жан, закрыла глаза.

Париж. Несколько часов спустя.

Самолет шёл на посадку. Выпущенные шасси через несколько мгновений дотронулись полотна взлётно-посадочной полосы и самолёт начал торможение. Аделина открыла глаза, возвращаясь из непонятного и такого нереального сна, где видела свою семью. Родителей, которые были уже далеко от неё, оставив её одну в этой странной и такой сложной жизни, где жизненный путь никогда не бывает простым.

Она отстегнула ремень и приготовилась вставать с кресла. Шевеление пассажиров самолёта и их размышления о том, что они уже прибыли в Париж, усиливало желание покинуть самолёт. Раннее утро продолжало брать свои права на французской земле и синьорина де Монтенье, взглянув в иллюминатор на пасмурное небо, немного зевнула, скидывая с себя последние остатки сна.

Она встала с кресла после того, как самолёт окончательно остановился, и направилась к выходу. Спустившись по трапу, она попала на взлётно-посадочную полосу, а потом быстрым шагом достигла зала прилёта. Багажа у неё с собой не было, что, безусловно, облегчало многое, но не абсолютно всё. Пройдя таможню, она пошагала к выходу из терминала аэропорта, думая о том, как возьмёт такси.

В аэропорту «Шарля де Голля» было многолюдно. Создавалось впечатление, что многие приехали поглазеть на Лувр и его достопримечательности, а также забраться на Эйфелеву башню, хотя удовольствие это было совсем на любителя, но кому-то нравилось.