Мерцание (СИ)

Колесо снялось с трудом. Гайки будто приварились. Наконец, весь мокрый от пота, Иван засунул пробитый баллон в багажник и вытер руки влажными салфетками, которые, к его вящему удивлению, обнаружились в бардачке. Он поискал глазами урну и увидел недалеко зелёный столбик с обручем, на который был надет прозрачный пакет. Возвращаясь к машине, он бросил взгляд в сторону дома, где высадил технического эксперта, и замер: из подъезда вышла Света, толкая перед собой инвалидное кресло, на котором скособочившись, сидела женщина - видимо, мама. Расстояние не позволяло рассмотреть подробности, но у Ивана сложилось впечатление, что Светина мама ещё совсем молодая женщина. Прикинув в уме, он понял, что ей вполне может быть чуть больше сорока. Это с учётом Светиных двадцати четырёх. Однако молодость молодостью, но физическое состояние женщины явно оставляло желать лучшего. Она производила впечатление человека, который давно пересел в инвалидное кресло, сроднился с ним, а главное, смирился с этим положением. В её потухшем взгляде, неудобной ломаной позе калеки угадывались пронзительная безысходность и беспомощная отрешённость обречённого. Максимов сглотнул сухую, вязкую слюну, которая застряла где-то в горле на полпути.

Света не заметила Ивана, стоявшего неподалёку рядом со своей машиной, и скрылась в тенистой аллее парка.

"Там дальше вроде бы есть пруд, - почему-то подумалось Ивану. - И ведь никогда никому ничего не говорила. Эх, Светлана, Светлана..."

Четверг, 8 июля, 18 часов, 45 минут

По дороге домой Иван проезжал мимо клиники, где работал Хромов. Он машинально сбавил скорость и поехал рядом с тротуаром, посматривая на окна. Так и есть: окно кабинета Хромова светилось. Иван свернул в ближайший переулок и, заехав двумя колесами на тротуар, поставил джип прямо под знаком "стоянка запрещена". Мысленно надеясь на то, что в этот час парковочные мониторы курсируют не так часто, он запер машину и перешёл на сторону клиники. На стоянке в это время находилось около десятка машин врачей и обслуживающего персонала, хотя большая часть парковки в этот час оставалась свободной. Одна машина - "БМВ" - стояла у подъезда с работающим двигателем. В ней сидел водитель и явно кого-то ждал, глядя на экран телевизора, вмонтированного в приборную доску.

Приёмник-трансмиттер под сиденьем скамейки исправно работал. Иван закрепил миниатюрный наушник и включил.

"...Изменились, и я счёл возможным посетить вас сегодня же, - зазвучал незнакомый уверенный голос. - К тому же избавил вас от необходимости встречаться со мной завтра и терять время.

- Да, конечно, спасибо, но я совершенно не ожидал вашего визита сегодня, Матвей Егорович. Я отменил завтрашние встречи... Но раз так, то я...

- Не беспокойтесь, Владимир Михайлович, надолго я вас не задержу. Только... минуточку, проверимся на всякий случай.

Раздался звук, похожий на писк электронного зуммера.

- Что это?.."

Наступила неестественная тишина.

Иван замер и мгновенно сообразил, что Баринов использовал сканер, который обнаружил приклеенный к окну микрофон. И сейчас он, наверное, прижав палец к губам и призывая молчать Хромова, открывает окно, чтобы снять его. Иван мгновенно отлепил приёмник от лавки и быстрым шагом, но не бегом и не оборачиваясь, чтобы не привлечь внимание прохожих, скрылся за углом. Там он вскрыл прибор, вынул батарейку и сунул в карман. Теперь отследить его будет сложнее. Но его машина осталась совсем с другой стороны здания клиники.

"Подполковник наверняка имеет мою фотографию, знает номер машины и адрес, - лихорадочно размышлял Максимов. - У него имелась уйма времени, чтобы пробить меня по картотеке ФСБ. С другой стороны, он что, будет меня сейчас преследовать? Вряд ли ему нужна огласка. Но осторожнее он станет. Ещё осторожнее. Чёрт, вычислил нас в полпинка!"

Осознав, что столкнулся с настоящим профессионалом, Иван почувствовал себя неуютно. Он зашёл в арку и прислонился к тёплой облупленной стене. Так он простоял минут десять. Мимо, не заметив его, промчалась та самая "БМВ", которая стояла с водителем у входа. Теперь стало ясно, что дожидалась она именно Баринова, и никого другого.

Постояв несколько минут в арке, Иван отлип от стены и направился к проулку, в котором оставил машину. Окно кабинета Хромова погасло. Патологоанатом ушёл сразу вслед за Бариновым.

Максимов взобрался на сиденье и завел мотор. Прежде чем ехать домой, ему придётся посетить шиномонтаж и отремонтировать покрышку. Он тяжело вздохнул и вырулил на дорогу.

Домой Иван вернулся около одиннадцати вечера злой и уставший. Сразу же залез в душ и с удовольствием простоял под прохладными струями с четверть часа. Прохладным душ можно было назвать с большой натяжкой - даже из холодного крана вода текла комнатной температуры. Но всё равно хоть какое-то облегчение это приносило. С сожалением закончив водные процедуры, он соорудил сэндвич с сыром и колбасой и уселся с бутылкой немецкого пива в небольшой гостиной-спальне своей однокомнатной квартиры на востоке Мегаполиса.