Мертв только дважды

Ребекка сильно выгнулась вперед. Как будто у нее были сцеплены не только кисти рук, но и локти. Ею прикрывались как щитом. Человек у нее за спиной держался боком, выставив ствол с глушителем. Мечик не помнил, чтобы старый знакомый стрелял с левой руки. С такого расстояния и в такой позиции стрелять в него нельзя: Ребекка слишком большая мишень. Попасть без прицеливания невозможно. А прицелиться не дадут.

— Мой милый Карлос, бросай оружие! — по-немецки крикнул Вагнёр.

Мечик медленно вытащил руку и отбросил SIG-Sauer.

— На колени!

Слишком далеко… Мечик неторопливо встал, сделал шаг на дорожку и опустился на колени, широко расставив ноги для упора. Ладони покорно завел за голову.

— Руки вперед, чтобы я видел!

В такой ситуации спорить бесполезно. Мечик протянул руки перед собой.

Они приближалась. Ребекку держали крепко. Вагнёр страховался как мог. Подвел заложницу на расстояние двух метров, рывком заставил остановиться. Выглянул из-за ее плеча и улыбнулся.

— Как долго я ждал этого момента!

Старинный друг, погибший в парке Никкенхайма, выглядел неплохо. За двадцать пять лет изменился, сделал несколько пластических операций, отрастил бороду, немного располнел. Только нож хирурга и жирок не могли обмануть того, кто знал его двадцать пять лет назад и вместе с ним проходил огневую полосу под Балаклавой. Это был он. Никаких сомнений. Мечик глубоко и спокойно вздохнул.

— Рад вас видеть, месье Вагнёр, — сказал он.

— О, прекрасно! А как я рад вас видеть, сеньор консультант по антиквариату… Удивляюсь вашей живучести. Вы как будто сделаны из железа.

— Всего лишь простой смертный…

— Немного сомневаюсь, — сказал Вагнёр.

— Что же теперь делать, месье? — спросил Мечик.

Вагнёр усмехнулся.

— Хороший вопрос, сеньор Карлос. Нам двоим на одной земле тесно. Я не собираюсь умирать. Уступаю очередь вам. Тем более вы совершили большую ошибку…

— Поехал на аукцион в Вену?

— Что вы, сеньор! Это чистая случайность, шутка судьбы…

— Уничтожил ваших друзей-иранцев?

Он брезгливо поморщился.

— Они глупцы, их не жалко… Ваша ошибка, сеньор, считать меня глупее себя. Подставить это чучело… — Вагнёр ткнул Ребекку так, чтобы она выгнулась назад. — Думал, я поверю? Думал, отпущу ее и пойду, как теленок, под твой ствол? Хотел поймать на пустышку и всадить пулю? Ошибся, друг мой. Вы оба останетесь в этом прекрасном саду… Если закопать все трупы, на следующий год будет редкий урожай яблок!

— Ты ошибся, — сказал Мечик.

Вагнёр подстроился за спиной Ребекки, как будто ему что-то мешало. Глушитель смотрел точно в лоб Мечика.

— Неужели? И в чем же…

— Я не хотел тебя убивать.

— А я очень хотел! — крикнул Вагнёр. — Палец так и чесался, когда ты сидел в кафе, глупый и беззаботный… И в парке. И в ломбарде. И сейчас.

— Профессор Дьёрдь помог?

— Конечно! У меня много друзей… Особенно мертвых.

— Убил официанта, а потом уничтожил цветок, бокал и ложечку, — сказал Мечик. — Гильзы в виде буквы «M» на позиции стрельбы. Подпись мастера.

— А как же! — Вагнёр гордился собой. — Жаль, что ты был нужен моему клиенту. Испугался?

— Нет, — ответил Мечик. — Знал, с кем имею дело.

— Неужели? Я же умер и похоронен двадцать пять лет назад…

— Я тоже.

— Вот так встреча мертвецов! — Вагнёр засмеялся беззаботным смехом счастливого человека. Он закашлялся и сплюнул. — Ты ведь почти опередил меня тогда в парке…

— Каким образом?

— Устроил вспышку… Чуть не сорвал план… Что применил?

— Я не устраивал вспышку, — ответил Мечик. — Я не знаю, что это было.

Вагнёр с сомнением покачал головой:

— Трудно поверить…

— Открой напоследок: кого ты использовал в качестве трупа?

— Уже не помню… — сказал Вагнёр. — Какой-то студент. Какая разница…

— Освальда оставил в живых, чтобы он дал показания против меня?

— Освальд был наивен… — Вагнёр дернул на себя Ребекку.

— Можно не спрашивать, кто вызвал полицию, — сказал Мечик.

— Да, опоздал на три минуты, пока нашел таксофон на шоссе… Ну и хватит воспоминаний. Пора заканчивать трогательную сцену. Прощаться будете?

Мечик пошевелил пальцами.

— Как же кувшин?

Вагнёр замер.

— Кувшин? Неужели нашел?

— А ты не смог выбить из Шандора признание? — спросил Мечик.

— Он проглотил яд, как только в плечо воткнулась ампула. Такая досада… Зато с тобой удалось: его труп ты разделывал мастерски… Хочешь отдать кувшин мне?

— Выкупить. И ты нас отпускаешь…

Глушитель замер перед глазами Мечика.

— Кувшин один, вас двое, выбирай — кому жить, — сказал Вагнёр.

— Отпусти ее…

— Как благородно. Нет, мой друг, я больше тебе не верю. У тебя нет кувшина. Если бы был, тут не лежало бы шесть трупов. Кстати, кто они?

— Уже не важно, — ответил Мечик. Он старался смотреть прямо на Вагнёра, чтобы движением глаз не выдать то, что происходило позади.

— И правильно… Скажешь кое-что на прощание? Или умрешь под чужим именем?

Мечик понял, что от него ждут.

— Я — офицер Советского… Российского… русского флота, — сказал он по-русски.

— Молодец, — ответил Вагнёр на родном языке. — Не забыл родную речь…

— Лейтенант Корнев Алексей Дмитриевич… Я верен присяге! Я — не предатель! — крикнул Мечик как можно громче.

Ребекка смотрела на него, не понимая ни слова.