Мертв только дважды

— Прощай, товарищ, — сказал Вагнёр.

Глушитель приподнялся.

Мечик зажмурился.

Он услышал: тихий удар, хрип Вагнёра и два хлопка.

Вагнёр завалился на руки оперативников, глаза его, остекленев, уставились в серое небо. Парализант сковал мышцы. Но он успел дважды нажать курок. Ребекка лежала на боку, из приоткрытого рта вытекла струйка крови. Мечик опустился перед ней на колени.

— Не поможешь, — прошептала она. — Лучше не трогай… Лишние секунды.

Пули через спину вошли наискось, в сердце. Она была жива, но уже не шевелилась.

— Прости, не уберег и тебя…

— Я агент Европола, — сказала Ребекка.

— Знаю…

— Как догадался?

— Ты действовала как профессионал, а не воровка…

— Они думали, что ты — Лунный Ветер…

— Я не Лунный Ветер, — сказал Мечик. — Видел его вчера в особняке князя… Он спас меня.

Ребекка подавила кашель. Кровь хлынула сильнее.

— Я сказала им, что это не ты… Ты свободен, подозрения сняты… Они отстали…

— Спасибо тебе, — Мечик коснулся ее плеча.

— Испанец, ты говорил на странном языке. Ты шпион?

Он покачал головой.

— Всего лишь консультант по антиквариату…

Ребекка не услышала. Лежала неподвижно. Мечик осторожно повернул ее на спину, закрыл глаза. Он потерял последнего друга.

…Оперативники работали быстро. Вагнёра уже не было в саду. Тела в черных куртках выносили в машину. Ребекку забрали последней. Мечика словно не замечали. К нему подошел человек в легкой куртке. Наверняка — старший группы.

— Товарищ лейтенант, из Центра просили передать благодарность, что вывели Маркуса. Вас ждут дома…

Мечик вытер сухие глаза.

— Повтори, что ты сказал…

— Вас ждут дома, — ответил Четвертый.

— Нет, раньше…

Четвертый понял, о чем его просят:

— Товарищ лейтенант…

— Еще раз, пожалуйста…

— Товарищ лейтенант… — Четвертый улыбнулся.

— Думал, никогда этого не услышу… — Мечик протянул ему руку. Четвертый ответил крепким пожатием. — Как теперь положено отвечать?

Четвертый сказал.

— Служу России, — повторил Мечик, пробуя новые слова на вкус. Слова с привкусом металла. Острые, как заточенный клинок. Как высохшие слезы. Как горечь Черного моря. Как пролитая кровь. Тяжелые слова. Но других нет. И быть не может.

— Вы с нами, товарищ лейтенант?

— Немного приберусь, — ответил Мечик.

Ему протянули дешевый смартфон.

— Здесь новый протокол…

Смартфон ушел в карман спортивных брюк.

— Спасибо…

— Ваш переход через Финляндию. Доберетесь на «Allegro».

Четвертый отмахнул ладонь от виска. И пошел к своим.

«Мерседес» с телами отъехал. На каком-нибудь пустыре полыхнет, чтобы огонь пожрал тела и следы. Тело Ребекки найдут далеко отсюда. Чтобы не нашлось малейшей связи с цветущим садом.

Мечик остался один.

Он оглянулся. Жена Гёзы любила украшать сад предметами домашнего обихода. Слева от ступенек разбила три клумбы. А с другой стороны почему-то четыре. Мало ли, почему так захотелось хозяйке.

Мечик подошел к садовой композиции. Среди серых клумб искусственного камня терялся большой кувшин. Глина старая, потертая. На боку заметна арабская надпись.

Он скинул цветочные горшки. Это тот самый кувшин. Даже пробка окаменевшего черного воска, осыпавшегося от того, что ее явно вскрывали, на месте. Достав из кармана складной нож, Мечик вскрыл пробку и опрокинул кувшин набок. Он засунул руку в глиняное чрево и нащупал каменный осколок. Один… Ухватив, вынул, протискивая через горловину.

Камень с серебристым оттенком. Буквы на обеих поверхностях. Как будто кусок толстой плиты.

Мечик немного разбирался в истории. Он сразу понял, что нашел. Понял, почему за обладание осколком простого серого камня было отдано столько жизней. Шандор прав: невероятная реликвия. От нее исходила сила.

Камень вернулся в кувшин. Затычка в горловину. Мечик подхватил кувшин под мышку. Его ждут дома. Он больше не предатель. Это немало.

109

17 мая, вторник

Маршрут по Европе

Сборы были недолгими. Мечик взял только то, что вошло в рюкзак и плечевую сумку. Заехал в квартиру, выключил газ и электричество, помахал на прощание печальной госпоже Черенци, которая зазывала на гуляш, и отправился на автовокзал. За наличные купил билет на ближайший рейс и через час ехал на Прагу через Брно.

Дорожную тоску он разгонял проверкой информации.

Рауль Карлос не числился в розыске ни по базе полиции Будапешта, ни по Европолу. Ребекка не обманула: к нему претензий не было. На оружии, которое откопают в головешках особняка, отпечатки пальцев определить невозможно. Среди прочего полиция сообщала о сожженной машине с шестью трупами. Опознать тела пока не успели. Сообщений о Ребекке не было. Мечик подумал, что не знает, как ее зовут на самом деле. Просмотрел фамилии всех, кого доставляли в будапештские больницы. Женщины примерно тридцати лет с татуировкой на лице среди них не было. Наверно, ее тело сбросят в Дунай. Она исчезнет. Или всплывет где-нибудь в районе Белграда. Пугая мирных обывателей разложившейся татуировкой маори.