Мертв только дважды

Крыша куба была прямой и ровной. Мастер подошел к краю. Отсюда площадь и кафе просматривались не целиком, мешали деревья, слева мертвая зона. Но большинство столиков «Жербо» попадали в сектор прицела. Как он и рассчитал. Выстрел не самый простой, но с точным расчетом и сноровкой должен получиться. Главное — хорошая оптика. Так, чтобы срезать головку у цветка, ножку бокала и подбросить чайную ложку. Про висок несчастного официанта говорить нечего. Его можно было уложить когда угодно. И любого, кто оказажется на прицеле.

За свою жизнь Карлос повстречал несколько человек, обладавших таким талантом стрелка. Талантом незаурядным. Он посмотрел под ноги, не осталось ли других следов. В каменной крошке что-то лежало. Карлос присел.

У самого края куба, где могла располагаться снайперская винтовка, лежали стреляные гильзы. Их было четыре. Калибр 7.62×51. Они лежали не так, как должны были после выстрелов. Они лежали в строгом порядке. В виде большой и четкой буквы «М». Острия буквы указывали на площадь. Чтобы не спутать с «W» и чтобы не осталось никаких сомнений.

Собранные гильзы Карлос сжал в кулаке. Ему передали послание. Слишком важное, чтобы оставить оное без внимания. От него, вероятно, ждали ответ. Что ж, ответ будет. Простой и прямой.

26

10 мая, вторник

Будапешт, улица Ваци

11.50 (GMT+1)

Он придумал сложную игру. Профессор прислал сообщение, что будет ждать у входа в торговый центр на улице Ваци. Когда Карлос за двадцать минут до встречи сделал неизменный обход, тот уже был на месте. Заметив консультанта по антиквариату, Дьёрдь стал отчаянно корчить гримасы, которые должны означать, что он сильно испуган и просит следовать за ним. Отказать в такой малости было трудно…

Дьёрдь был давним клиентом. Пожалуй, одним из первых, когда только начинался бизнес. В общении он старательно использовал формы старинной вежливости, был чрезвычайно мил и располагал к себе любого, независимо от пола и возраста. Его обожали студенты, коллеги относились с почтением, женщины таяли от его обхождения. Классический тип ученого, который живет в мире искусства и красивых вещей. Далеком от денег и материальной выгоды.

Профессора приглашали на конференции и научные симпозиумы по всей Европе, на которых его доклады заканчивались овациями. Мало кто мог вспомнить, что нового открыл Дьёрдь в искусствоведении, какой вклад внес в науку и вообще что сделал как ученый. У него выходили монографии по искусству Средних веков тиражом в сотню экземпляров в издательстве Университета. Их хвалили, но, кажется, никто не читал. Какая разница, что написано, если человек такой приятный. В научном мире были уверены, что Дьёрдь серьезный, авторитетный ученый, к слову которого следует прислушиваться. Профессор старательно поддерживал репутацию. Никогда и никого не ругал, а только говорил комплименты. Хвалил так, будто его коллега по меньшей мере Рёскин. Лестью и добрым словом Дьёрдь добился в науке значительно большего, чем открытиями. Кого интересуют открытия, если знаменитый ученый хвалит так, что дух захватывает.

Маска доброго гения так прилипла к нему, что помогала Дьёрдю не только в неспешной жизни ученого. Мало кто в научных кругах знал, что Дьёрдь занимается серьезным бизнесом. Несложным, но требующим особых личных качеств. Познакомившись с богатым бизнесменом, он заводил разговор о том, что инвестиции в искусство самые выгодные — цены только растут. Кстати, у него на примете, совершенно случайно, есть интересная вещица. И немедленно получал заказ. Постепенно Дьёрдь оброс знакомствами в мире коллекционеров и антикваров. Так, что мог считаться одним из самых влиятельных посредников. В серой зоне антиквариата.

Желания клиентов росли. Вскоре Дьёрдь стал получать выгодные заказы на вещи, которые нельзя купить на аукционах. Которые вообще нельзя достать. Потому что они хранились в частных коллекциях. Или в музеях. Коммерческая жилка, куда более развитая, чем талант ученого, подсказала Дьёрдю, что надо сделать. В этот счастливый миг профессор и Карлос нашли друг друга…

Профессор петлял не хуже зайца. Почти бегом проскочил первый этаж торгового центра, поднялся на эскалаторе на второй, все время оглядываясь и делая знаки Карлосу. На втором этаже не успокоился, отправился на третий. Забег кончился на четвертом, когда Дьёрдь свернул в двери огромного магазина, торгующего самой дешевой одеждой. Такую профессор не то что Аранке не купил бы, сам носить не стал бы. Распродажа футболок и рубашек (три по цене двух) его вряд ли интересовала. Он прошел торговый зал, уставленный корзинами с тряпьем, и углубился в дальний конец, где находились примерочные. Карлос покорно следовал за ним. Он не сомневался, что за профессором никто не следит.

Встав у корзины, Дьёрдь принялся перебирать спортивные штаны. При этом так старательно подмигивал, что рисковал выдавить себе глаз. Карлос подошел к нему, но к штанам не притронулся.

— Профессор, вы немного удивили меня, — сказал он.