Мертвая

Я: «Арин, оставь мне его, пожалуйста. Он добрый»

Аринка: «Пф! И что он тебе доброго сделал?»

Я: «Заступился за меня перед Максом».

Аринка: «Можно подумать! Ты и без Ваньки бы с ним справилась!»

Аринка (мягче): «Не раскисай, Насть! Не время терять разум и нацеплять розовые очки. Только этого нам сейчас не хватало!»

Голос Аринки в голове постепенно начинает напоминать мой собственный.

В следующий раз, когда Ванька смотрит на меня в зеркало, я торопливо опускаю взгляд.

– Насть, тебя в столовку отвезти? – спрашивает он. В окне мелькает город. – Ты идешь на поминки?

– Нет, – торопливо отвечаю я. – Можешь высадить на ближайшей остановке.

– А можно до дома довезу? – улыбается он. Ритка рядом тихо хихикает. Макс бормочет, что-то про холодные троллейбусы. Я киваю и чувствую, как розовеют щеки. Поправляю волосы, чтобы скрыть румянец, верчу башкой, типа, рассматриваю улицы. Тут же вижу ошарашенную Ритку – она не сводит глаз с моих рук.

Кольцо.

Я совсем про него забыла. Я-то ожидала, что в этот силок угодит кто-то из мальчишек, но ни Ванька, ни Макс и бровью не повели. Но Рита его явно узнала. Она поднимает взгляд и буравит меня круглыми глазами. Открывает рот, втягивает воздух, явно собираясь что-то сказать, но оглядывается на парней и тут же закрывает. Какое-то время мы пялимся друг на друга, не зная, что делать. В конце концов Ритка чуть заметно мотает головой, мол, не нужно, не сейчас. Мы поворачиваемся каждая к своему окну.

– Революционная, 7, – говорю я, когда Ванька подъезжает к кольцу. – Это возле остановки «Строительный колледж»…

– Я знаю! – отзывается Ванька. – Мы же как-то раз провожали тебя домой, помнишь? После пиццерии.

Я-то, конечно, помню. Но это было один раз, и я не думала, что помнишь ты.

Уже поворачивая на мою низкорослую улочку – сплошные пятиэтажки – Ванька говорит:

– Насть, мы сегодня хотим сами помянуть Аринку, вечером. Не кашей и компотом, а так, как она того заслуживала.

Проведем обряд экзорцизма?

– Аришке больше нравилось мартини, – говорит Макс сдавленным голосом, но Рита снова хихикает:

– Точно-точно, и мягкий сыр!

– Короче, посидим тихо в каком-нибудь кафе, – продолжает Ванька. – Ты с нами?

Я растерянно молчу. Макс поворачивается и говорит:

– Само собой, она с нами. Она же лучшая подруга моей девочки. Да?

Я не слышу угрозы в его словах, но может, он просто Риту с Ванькой стесняется. Ну ладно, так или иначе, там я сумею поговорить с Риткой о кольце, да и поддатый Макс может, выдаст какую-нибудь интересную инфу.

«Ой, кому ты чешешь, дорогая! – язвит голос Аринки, так похожий на мой. – Ты босиком по снегу готова бежать ради этих синих глазок».

Блин, и возразить нечего.

Возле моего подъезда Ванька говорит:

– Заеду в восемь.

Я киваю, благодарю и выхожу из машины. В декабрьском воздухе пахнет весной.

Глава 8

Дома не могу найти себе места.

С порога я бросаюсь к окну в кухне, чтобы успеть увидеть серебристый хвост отъезжающей «камри». Чувствую, как колотится сердце, и пытаюсь осознать происходящее. Вечером я иду на свидание с Ванькой. Можно ли это назвать свиданием? Арин, и тут без тебя не обошлось – ведь по сути мы идем отмечать твои поминки.

Мама расспрашивает о похоронах, отвечаю автоматически, ставлю чайник на плиту и лезу в холодильник рассматривать содержимое. Чем бы заняться до вечера, чтоб не сойти с ума от ожидания?

Попив с мамой чай с бутербродами, принимаю лучшее решение – лечь поспать.

Во сне Аринка хохочет мне в лицо.

Мы стоим посреди кладбища – но не в том месте, где ее похоронили, а в какой-то незнакомой мне части. Нас окружает толпа народа с цветами, венками и почему-то транспарантами (я силюсь прочитать, что на них написано, но не могу), и я понимаю, что похороны – мои собственные. Аринка смеется и машет мне на прощание. Люди начинают подталкивать меня, уводить от нее, я поворачиваю и вижу черную прямоугольную яму у своих ног, и меня охватывает ужас. Лихорадочно пытаюсь тормозить ногами, но люди с цветами упорно толкают меня туда. Оглядываюсь, вижу Аринку, пытаюсь ухватиться за нее руками, отбиваюсь от черной толпы. Наконец, получается уцепиться за Аринкину руку, тяну ее к себе – и в следующую секунду в яму летит Аринка. На миг, прежде чем скрыться в темноте, она успевает послать мне укоряющий взгляд.

Просыпаюсь в поту и с трепещущим сердцем. Сажусь на диванчике в своем закутке – из-за шкафа льется свет торшера, тихо болтает телевизор. Тянусь за телефоном – время шесть часов.

После долгих раздумий и сомнений, которые мучили меня, пока я лежала в ванной, все-таки решаю надеть платье. Строгое черное платье-футляр, плюс тонкие колготки, сапоги на каблуке и шубку. На платье нет ни единого украшения или аппликации, так что выглядит оно вполне траурно. Шубка и каблуки, конечно, могут вызвать усмешку в глазах Ритки, которая поймет, что я принарядилась, ну и плевать. Выбор между мнением Ваньки и мнением Ритки, по-моему, очевиден.